Форум Щекотка.Арт

mokpav1 пишет:

цитата:

короче говоря суть в том, что если у этой девушки уже есть парень и она дает свой номер и куда-то там еще идёт, то ее можно кем угодно считать, а если у девушки никого нет, то и давать она может кому угодно и что угодно

Мы и вариант, когда у парня кто-то ещё есть, тоже не рассматривали, а вот о таком случае я тоже писал:

цитата:

г) заинтересовавшуюся мной (иначе был бы отказ)

А так - поправка принимается.

boccob пишет:

цитата:

Считаю, что мужчина, сразу просящий номер телефона и прямо предлагающий пойти с ним в кафе, изначально рассчитывает на то, что это девушка лёгкого поведения, либо сам предпочитает лёгкое поведение и рассчитывает на взаимность.

Сразу - это как? Прямо на улице подойти и первым делом: "девушка, дайте телефончик"? Тогда, пожалуй, соглашусь. Если же перед этим был хоть какой-то разговор/общение и как результат - взаимная заинтересованность, то не вижу ничего "криминального" ни для одной из сторон.
У одной девушки я попросил телефон сразу же при знакомстве (при расставании, разумеется, а не начал с него). Потом мы больше двух лет не виделись - обстоятельства - только перезванивались и переписывались. Теперь эта девушка - моя жена. Так что лёгкость общения совсем не означает легковесности чувств.
А вообще с терминологией давно пора что-нибудь сделать. "Лёгкое" поведение = "распущенность". А у "нормальных" людей поведение "тяжёлое"?
И ещё. У нас почему-то считается, что любое мало-мальски близкое знакомство разнополых существ должно в обязательном порядке завершатся браком. Тут можно многое сказать, но зачем повторять или переделывать уже давно и очень удачно сформулированное:
Скрытый текст

- Секс! Расскажите, как у вас на Земле справляются с этой причиной множества бед, могучим кнутом в руках власти, призраком высочайшего и лживого счастья. Расскажите или хотя бы ответьте на вопросы, которые мы не смогли задать вам в зале конференции!
Эвиза заметила лужайку, огражденную меридиональной аллеей высоких и густых деревьев и защищенную от зноя. Ее предложение перейти туда приняли с восторгом. Низкая и жесткая трава запестрела одеждами рассевшихся в тени людей, а Эвиза устроилась перед ними на бугорке, поджав под себя ноги, посмеиваясь над собой, что она опять стала проповедницей. Сейчас перед ней была другая цель, чем на конференции. Здесь можно говорить без опасения травмировать формулировками, которые всегда кажутся резкими при разнице в интеллектуальном восприятии. Эвиза посмотрела на темное небо Торманса, перевела взгляд на фиолетовые полосы теней и почувствовала, как ее подхватила музыкальная логика мысли.
Она постаралась поэтичнее передать тормансианам стихотворение древнего русского поэта.
«Голодом и страстью всемогущей все больны - летящий и бегущий, плавающий в черной глубине…»И певучую концовку: «И отсталых подгоняет вновь плетью боли голод и любовь!»
- Человек и на Земле, и у вас на Ян-Ях боролся, чтобы устранить из жизни эти причиняющие боль две силы. Сначала плеть голода - и получил массовое ожирение. Затем плеть любви, добившись пустоты и индифферентности сексуальной жизни. Человечество Ян-Ях то отвергает силу и значение секса, то превозносит это влечение, придавая ему доминантный вес в жизни. От метаний из одной крайности в другую не получается половое воспитание.
- А разве оно есть у вас? - последовал вопрос.
- Есть, и считается очень важным. Надо научиться быть хозяином своего тела, не подавляя желаний и не подчиняясь им до распущенности.
- Разве можно регулировать любовь и страсть?
- Неверное понятие. Когда вы катаетесь на гребне волны, то требуется искусство балансировки, чтобы не соскользнуть. Но если надо остановиться, то вы покидаете волну, отставая от нее…
Видя недоумение слушателей, Эвиза сообразила, что в морях Торманса нет больших прибойных волн и слушателям неизвестно катание на латах.
- Я говорила на собрании о двоякой зависимости. Богатство психики - от сильного и здорового тела, которое от многогранной психики насыщено отвагой, стремлениями, неутомимостью и чувственностью. Биохимия человека такова, что требует постоянной алертности мозга на одну пятую часть его мощности, а это поддерживается лишь уровнем кетостеронов - гормонов пола в крови. За это человек расплачивается, выражаясь вашими словами, постоянной эротической остротой чувства. Если тормозить это чувство слишком долго, то возникают нервные надломы и психосдвиги, то внезапное и порабощающее влечение к случайным партнерам, что в старину у нас звалось несчастной любовью.
- Следовательно, надо разряжаться и делать это импульсно, вспышками, - сказала тормансианка, начавшая беседу.
- Совершенно верно.
- А как же любовь? Ведь импульс не может длиться долго?
- Древняя ошибка! Человек поднялся до настоящей любви, но здесь у вас продолжают считать по-пещерному, что любовь только страсть, а страсть только половое соединение. Надо ли говорить вам, насколько истинная влюбленность богаче, ярче, продолжительнее? То великое соответствие всем стремлениям, вкусам, мечтам, что можно назвать любовью, и у нас на Земле не находится легко и просто. Для нас любовь - священное слово, означающее чувство всеобъемлющее и многогранное. Но и в самом узком своем смысле чисто физическая, половая любовь никогда не имеет одностороннего оттенка. Это больше чем наслаждение, это служение любимому человеку и вместе с ним красоте и обществу, иногда даже подчиняясь требованиям генетических законов вопреки своим личным вкусам, если они расходятся с ними, при желании иметь детей. А коварную силу неразряженных гормонов мы научились выпускать на волю, создавая внутреннее спокойствие и гармонию…
- Неужели на Земле не научились регулировать эту силу химически, лекарством? - задал вопрос знакомый Эвизе нейрохирург.
- Лучше не вмешиваться в сложнейшую вязь гормонов, держащих психофизиологическую основу индивида, а идти естественным путем эротического воспитания.
- И вы обучаете эротике девушек и юношей? Неслыханно! - воскликнул нейрохирург.
- На Земле это началось несколько тысяч лет назад. Храмовая эротика Древней Греции, Финикии, Индии, возведенная в религиозное служение. Девадази - храмовые танцовщицы изучали и практиковали Эрос такой интенсивности, чтобы полностью исчерпать сексуальные стремления и перевести человека на иные помыслы. Таковы и тантрическле обряды для женщин.
- Значит, на Земле всегда существовал культ страсти и женщины? - спросила немолодая слушательница. - У нас сразу же начнется разговор о разнузданности и разврате…
- Вовсе нет! В первобытных обществах, сложившихся задолго до коммунистических эр, женщины низводились до роли рабочего скота. Существовали якобы «священные» обряды специальных операций, как, например, клиторотомия, чтобы лишить женщину сексуального наслаждения.
- Зачем? - испуганно воскликнули тормансиане.
- Чтобы женщина ничего не требовала, а покорно исполняла свои обязанности прислуги и деторожающего механизма.
- Каковы же были у них дети?
- Темные и жестокие дикари, разве могло бы быть иначе?
- И вы справились с этим?
- Вы видите нас здесь, потомков всех рас Земли…
- Великая Змея! Сколько преград на пути к настоящей доброте в любви! - вслух подумала юная тормансианка, сидевшая, скрестив ноги, в первом ряду.
- Все достижимо при умном и серьезном подходе к вопросам пола. Нет ничего унизительнее и противнее для мужчины, чем женщина, требующая от него невозможного. Женщине оскорбительна необходимость самоограничения, обязанность «спасать любовь», как говорилось встарь. Оба пола должны одинаково серьезно относиться к сексуальной стороне жизни…
Раздалось пренебрежительное хмыканье. Высокий врач с какой-то блестящей брошью на груди встал и прошелся перед рядами слушателей, нагловато глядя на Эвизу.
- Ожидал других откровений от посланницы Земли. Эти стары, как Белые Звезды. Что вы практикуете - начальное, так сказать, знакомство каждой пары?
- Конечно! Чтобы стать парой надолго влюбленных.
- А если не выйдет надолго?
- Оба получат разрядку, будучи обучены Эросу.
- Абсолютно невозможно у нас! Или земляне не имеют главного чувства любви - ревности. Сказать всему миру: это моя женщина!
- Такой ревности нет. Это остаток первобытного полового отбора - соперничества за самку, за самца - все равно. Позднее, при установлении патриархата, ревность расцветала на основе инстинкта собственности, временно угасла в эротически упорядоченной жизни античного времени и вновь возродилась при феодализме, но из боязни сравнения, при комплексах неполноценности или униженности. Кстати, ужасная нетерпимость вашей олигархии - явление того же порядка. Чтобы не смели ставить кого-то выше, считать лучше! А наши сильные, спокойные женщины и мужчины не ревнивы, принимая даже временное непонимание. Но знают, что высшее счастье человека всегда на краю его сил!
Оппонент поглядел на Эвизу по-мужски оценивающе.
- Вероятно, это возможно лишь потому, что вы, земляне, так холодны, что ваша удивительно прекрасная внешность скорее отталкивает, чем привлекает.
Часть мужчин одобрительно захлопала.
Эвиза звонко рассмеялась.
- На пути сюда я слышала часть разговора между здесь присутствующими, которые оценивали мои достоинства в иных совсем выражениях. И сейчас я чувствую внимание, адресованное моим ногам. - Эвиза погладила свои круглые колени, обнажившиеся из-под короткого платья. - Ни на минуту я не переставала ощущать направленное ко мне желание. Следовательно, холодность не мешает привлекательности, и мой оппонент не прав.
Женщины-врачи наградили Эвизу хлопками одобрения.
- Мы действительно холодны, пока не отпустили себя на волю в эротике, и тогда…
Эвиза медленно встала и выпрямилась, вся напрягшись, будто в минуту опасности. И тормансиане увидели метаморфозу звездолетчицы. Ее губы приоткрылись, будто для песни или несказанных слов, «тигровые» глаза стали почти черными. И без того вызывающе высокая грудь молодой женщины поднялась еще выше, стройная шея как-то выделилась на нешироких прямых плечах немыслимой чистоты и гладкости, краска волнения проступила сквозь загар на обнаженной коже. Спокойно рассуждавшей и приветливой ученой больше не было. Стала женщина, самая сущность ее пола, в вызывающей красоте и силе, зовущая, грозная, чуть-чуть презрительная…
Превращение показалось столь разительным, что ее слушатели попятились.
- Змея, истинная змея! - послышалось перешептывание ошеломленных тормансианок.
Воспользовавшись замешательством, Эвиза ушла с поляны, и никто не посмел остановить ее.
И. Ефремов "Час Быка"