Не так давно по стране прокатилась волна выпускных вечеров. Алкоголь, музыка, раскованность… Трудно придумать ситуацию, так хорошо подходящую для небольшой тиклинг-сессии. Небольшая фантазия, о том, как бы это могло быть…
То, что в ресторане на Карла Маркса шел безумный кутеж, ясно было за пару кварталов. Надрывающийся на полную громкость Егор Крид, каждые полчаса вспыхивающие огни фейерверков в ночном небе, и время от времени появляющиеся за зданием ресторана желающие выкурить сигаретку не оставляли сомнений – праздник в самом разгаре. Что именно празднуют, нетрудно догадаться, посмотрев в календарь. Ну или просто приглядевшись к курящим за рестораном. В календаре вы увидите двадцать пятое июня, а на парнях (и, временами, девушках) с сигаретками - красные ленты с гордой надписью «Выпускник 2017». Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что отмечают здесь прощание со школой. Кто именно гуляет, понять тоже нетрудно. Яркая неоновая вывеска одного из самых дорогих в городе ресторанов и парковка, напоминающая брюссельскую выставку авто прозрачно намекали на весьма конкретный социальный статус празднующих. А отпрыски всех обладающих этим самым конкретным социальным статусом, как правило посещали Лицей 1205, директриса которого (какое совпадение!) пару раз мелькала в дверях ресторана.
Выпускник Александр Мезенский, стоя на крыльце сего заведения, пытался представить, как бы должны были рассуждать идущие мимо ресторана прохожие. Сформулировав означенную выше логическую цепочку, Алекс мысленно проверил её и остался вполне доволен. По нескольким причинам. Во-первых, ему доставляло удовольствие осознавать, что его семью считают состоятельной и успешной. А любая семья, здесь находящаяся, автоматически под эти эпитеты подходила. Во-вторых, его порадовал сам факт того, что цепочка была сформулирована. Это означало, что он, в отличие от многих других, до сих пор в состоянии соображать. Некоторые внутри ресторана даже свое имя озвучить были не в силах (а некоторые, кажется, его вообще уже были не способны вспомнить). Алекс же мыслил трезво и это было вполне логично – весь вечер он пил только минералку, и лишь два раза позволил себе пол-бокала шампанского – на брудершафт с симпатичненькой одноклассницей, которая давно ему нравилась.
Мезенский, по меркам молодежи, вообще был достаточно странным типом. Из тех, которые будто сошли с агитационных плакатов пионерии. Алекс не пил, ни разу не выкурил ни одной сигареты, не задерживался на улице позже восьми и всего два раза за свою жизнь получил двойку. Олимпиадник, отличник, а с недавних пор еще и стобалльник ЕГЭ по двум предметам. В лицее он, по понятным причинам, был, что называется, кум королю. В кабинет директора заходил, как в свой собственный, а перемены проводил в учительской, задушевно болтая с педагогами. Что удивительно, в классе к нему относились достаточно дружелюбно. С некоторой настороженностью, конечно, но куда же без этого? Сам Алекс отличался асоциальностью. Будучи по натуре своей интровертом, он предпочитал обществу одноклассников айпад и наушники. Хотя на обращения реагировал дружелюбно и охотно давал списывать. Заметить откровенно, во многом благодаря последнему он и сумел ужиться с классом.
Не трудно догадаться, что вечеринка в ресторане по поводу окончания школы была далеко не самым желанным событием в жизни Алекса. И он бы ни капли не расстроился, если бы это самое событие прошло мимо. Он даже собирался этому поспособствовать, банально отказавшись идти в ресторан. К несчастью, в ситуацию вмешался Мезенский-старший. «Отказаться от выпускного?! Ты с дуба рухнул?! Не может быть и речи об этом! Мы идем туда! Всей семьёй!» - его приговор был окончательным и обжалованию не подлежал. Впрочем, жизнь, как всегда, внесла свои коррективы. Двадцатого числа отец Алекса на две недели был сослан в командировку, а мать попала в больницу с легким отравлением. В итоге, Мезенский-младший очутился в ненавистной ресторанной атмосфере в совершенном одиночестве.
Не так все пошло с самого начала. Алекс имел неплохие отношения с одноклассниками, но популярностью не пользовался. В застольные разговоры влиться ему не удалось; принимать участие в конкурсах тамады (довольно глупых, с его точки зрения) он не хотел категорически, и в итоге уже в первые полчаса празднования он очутился в гордом одиночестве. Одиночество в принципе, ни коим образом не огорчало Алекса, но чувствовать себя одиноким среди двадцати одноклассников ему было неприятно. К тому же, его удручало равнодушие женской половины класса. Он сходу мог бы назвать не меньше четырех девчонок, внимание которых ему бы польстило, но ни одна из них даже не повернула в его сторону головы. В конце концов, раздосадованный Мезенский решил просто смыться; но уйти в первые же полчаса ему не позволяли элементарные приличия. Поэтому, захватив высокий стакан и две бутылки минералки, Алекс расположился на диванчике в углу банкетного зала и стал выжидать момент, в который возможно будет без лишнего шума удалиться.
...Минут сорок он, откинувшись на спинку дивана, из полуприкрытых век наблюдал за происходящим в ресторане и потягивал минералку. Объектами его пристального внимания были, главным образом, три симпатичных одноклассницы. Во-первых, его интересовали сестры-близняшки Артамоновы, Ксения и Алина, уютно расположившиеся на пуфах в противоположном углу зала. Во-вторых, его интересовала Анна Трельская, редкая красотка, сновавшая туда-сюда по залу и заводившая разговор то с одним, то с другим. На взаимный интерес со стороны Ксении и Алины Алекс не надеялся; у Артамоновых давно были парни – Тимур и Артем, кажется (фамилий он не помнил). Их здесь, конечно, не было, но в наличии был старый приятель Алины Сергей Лыков – вероятно, его родители, в отличие от предков Тимура и Артема смогли оплатить вечеринку в заведении на Карла Маркса. А вот на внимание Трельской Алекс мог бы расчитывать, ведь её парень уже полгода как в армии. Поэтому Мезенский, бросая редкие взгляды на Артамоновых, наблюдал, в основном, за Анной, прикидывая, как бы завладеть её вниманием. Неспешно размышляя и обдумывая разные варианты он прикончил обе бутылки с минералкой и сам не заметил, как, не взирая на надрывающегося Стаса Михайлова, задремал.
Очнулся он оттого, что почувствовал рядом чьё-то присутствие. К его огромному удивлению, возле него на диванчике откинулась Трельская, потягивая шампанское из бокала. Увидев, что Алекс проснулся, она изобразила рукой телефонную трубку. - Алло, Света? Ты не поверишь! – защебетала она в импровизированную «трубу». – У нас тут одноклассник выложил тридцатку за выпускную вечеринку, не выпил ни капли, никого не склеил, не танцевал ни с кем, а просто сладко дремал на диванчике в углу. Если узнаешь, что где-то проводят конкурс «Мистер Невинность» смело звони. Есть кандидат! - Ха-ха! Как бы от смеха не умереть – пробурчал Алекс, потирая глаза. – Моя бы воля, я б вообще сюда не пошел... Лежал бы себе дома и не выслушивал всякие не слишком остроумные шутки в свой адрес. - Да ладно, не дуйся. – примирительно улыбнулась Анна. – Я тебя понимаю. Я тоже не очень люблю подобные шумные сборища с алкоголем. И я тоже, между прочим, не взяла в рот ни грамма спиртного… Это первый за весь вечер – добавила она, перехватив красноречивый взгляд Мезенского, устремленный на бокал в её руках. – А ты, может, тоже угостишься? Алекс, конечно, начал было отнекиваться, но Трельская быстро его уломала. Она притащила взятую со стола тарелку фруктов и два наполненных до половины бокала с шампанским. Они распили их на брудершафта и закусили яблоками и виноградом. - Слушай, а если не секрет, как ты готовился к ЕГЭ? – поинтересовалась Анна. – Учебники? Семинары? В чем секрет? Алекс не был уверен, действительно ли это ей интересно, или Трельская лишь пытается завести разговор. Но он в любом случае был не против поболтать ней (к тому же инициативу проявляла она сама – вообще блеск!), и поэтому пустился в длинные пространные рассуждения о правилах подготовки к экзаменам. Потом беседа перешла на обсуждение ВУЗов и дискуссию о дальнейших планах, затем на сплетни об одноклассниках и постепенно стала принимать все более интересные и все менее приличные направления. Они выпили еще по бокалу; дело явно грозилось кончиться сальными разговорчиками и, кто знает, чем еще. Но идиллия Алекса оказалась безвозвратно испорченной. К их дивану подошел Сергей Лыков. - Ты же Анна, верно? – он повернулся к Трельской. – Как насчет потанцевать? А то я за тобой наблюдаю, ты уже минут сорок тут сидишь и треплешься. Может подвигаемся? Сергея Алекс неплохо знал (до определенного момента они вместе учились, но потом Мезенский перевелся в этот лицей) и терпеть не мог. Увлекавшийся пауэрлифтингом, блондин Лыков, по его представлению, был типичным качком-тупицей, сопоставимым по интеллекту с табуретом. В бывшей школе Алекса они часто конфликтовали по самым разным поводам. Здесь Лыков был исключительно по приглашению своей подруги Артамоновой и, по мнению Мезенского, на птичьих правах, так как к их классу отношения не имел. Тем неприятнее Алексу было его вторжение в их с Трельской беседу. Он бросил быстрый взгляд на Анну: что думает она? Похоже, она тоже не была в восторге. - Дружище, топал бы ты отсюда. – Мезенский поднялся с дивана. – Считай, что тебе не рады. Иди ищи себе партнершу в другом месте. - Слышь, ботаник! Сам давай топай! Без тебя разберусь! – Лыков икнул. Язык слушался его не слишком хорошо. – Я хочу пригласить девушку на танец! Так что не мешай! Сергей попытался оттолкнуть Алекса и двинуться в сторону Трельской. Интеллигентная половина Алекса посоветовала ему уйти и не ввязываться в неприятности. «Это форменное безобразие! Сделай что-нибудь!» - вопила другая, не слишком здравомыслящая его часть. И по неизвестным причинам, Мезенский решил прислушаться к ней. Подвыпивший Лыков представлял собой неплохую мишень. Вообще-то, Алекс не дрался уже… Ну, собственно он никогда не дрался. Идея ударить человека по лицу (и даже вообще ударить) была ему противна сама по себе. Но в данном случае он решил перешагнуть через свои принципы. Ему вдруг вспомнилась сцена из какого-то фильма. Там говорили, что главное – отвлечь внимание противника. В левой руке Алекс держал бокал с недопитым шампанским и поэтому идея пришла в голову сама собой. Он размахнулся и быстрым и изящным движением выплеснул остатки напитка в лицо Лыкову (по крайней мере, Мезенскому хотелось верить, что движение было быстрым и изящным). А затем размахнувшись, съездил ему правой рукой в лицо. Куда именно он попал, Алекс не знал. Но он явно попал куда следовало. Сергей застонал и схватившись за лицо присел, отсыпая отборные маты. Кажется, драться он уже не мог (ну следующие минут десять точно). Правда, мгновенно возникла другая проблема. Их с Лыковым перепалка обратила на себя гораздо больше внимания, чем бы того хотелось Алексу. К моменту, когда его противник оказался на полу, на Мезенского с любопытством смотрела большая часть ресторана. Но оказываться в центре разборки Алексу совсем не хотелось, и потому он повернулся и широким шагом быстро вышел из банкетного зала.
Сейчас, стоя на крыльце ресторана почти через три часа после начала вечеринки, Алекс жалел, что не сбежал в первые двадцать минут. Тогда бы он не очутился в той дурацкой ситуации, в которую попал. Мезенский старательно обдумывал варианты выхода из нее. Он мог бы повернуться и просто уйти домой, а мог бы попробовать вернуться в ресторан и сделать вид, что ничего и не произошло. Нужно было лишь решить, что лучше.
Из состояния задумчивости Алекса вывела появившаяся на крыльце ресторана Трельская. В руках у неё было два стакана с минералкой. - Будешь? – Анна протянула один Мезенскому. Алекс секунду поколебался, но бокал взял. Пару минут они молча стояли, оперевшись на перила, и потягивали воду. Наконец, Алекс не удержался и как бы невзначай поинтересовался: - И что там сейчас происходит внутри? Трельская улыбнулась: - Если ты вообще про праздник, то он на последнем издыхании. Из трезвых внутри остался только мужик с портрета на первом этаже. Скоро праздновать будет некому. - А мы с тобой? – вскинул бровь Алекс. И, не дождавшись ответа, быстро продолжил, – Я не совсем об этом спрашивал. - Формально мы с тобой снаружи, а я сказала, что трезвых не осталось внутри, - терпеливо объяснила Анна. – А если тебя интересует Лыков – продолжила она, - то ты ему разбил нос. Он теперь у Серого напоминает гигантский помидор. Не слишком приятное зрелище. - Пусть радуется, что я ему не сломал шею, скотина! – буркнул Алекс. Трельская хихикнула: - Стоило пойти на выпускной, только чтобы посмотреть, как сама порядочность Мезенский плющит носы налево и направо, напившись минералки. - Да ну тебя, Анна! Я вон перстнем руку ободрал об этого придурка. – Алекс досадливо потер правую ладонь. – Кончай прикалываться. Аня с сочувствием посмотрела на поцарапанный палец Алекса. - Сходи, сполосни холодной водой. – посоветовала она. - А я за пластырем поднимусь, у меня в сумочке был, вроде. - Ага, сейчас, - закатил глаза Алекс. – Уверен, в уборной засел известный гений. И я совсем не хочу с ним встречаться. - Какой гений? - Ломоносов. Я думаю, Лыкову стоит сменить фамилию. Ломоносов гораздо лучше характеризует его теперешнее состояние. Уверен, он сейчас в туалете промывает боевые раны. И я не хочу с ним там пересечься. - Да брось, - хмыкнула Трельская. – Думаю новоиспеченный Ломоносов в банкетном зале дезинфицирует раны спиртным. Во внутрь. Топай, не бойся. Алекс ничего не сказал, но, повернувшись, вошел в ресторан.
То, что Анна ошиблась, Мезенский понял через десять минут, когда оставив бокал от минералки в банкетном зале, спустился в уборную. В довольно просторном помещении, отделанном плиткой под мрамор, стоял Лыков и внимательно рассматривал в зеркале боевые увечия. Тут же находились обе сестры Артамоновы. Алина суетилась с платком возле Сергея, а Ксения стояла рядом, прислонившись к стене. Здравый смысл намекнул Алексу, что стоит ретироваться, пока есть возможность. Но гордость в ответ заметила, что он уже внутри и отступление будет выглядеть крайне позорным. К огромным своим сожалениям в будущем, Мезенский послушал гордость. Сделав вид, что не замечает всей великолепной тройки, Алекс прошел к раковине и, сняв перстень и убрав его в карман, занялся царапиной. Развитие ситуации не заставило себя ждать. Лыков пошел в наступление: - Слышь, козел, ты че руки распускаешь налево и направо? Алекс мысленно прикинул варианты и решил, что будет лучше не оставлять реплику без ответа. Он предпочёл остановиться на саркастическом тоне. - Лыков, не голоси, ладно? А то к носу, как у Буратино, я тебе уши Чебурашки укомплектую. Я просто ополосну руки и уйду, и можете дальше соображать тут на троих. Мощный удар поддых заставил Мезенского заткнуться. Алекс даже не заметил толком, когда Лыков дернулся. Сергей, протрезвев после разбитого носа, дрался гораздо лучше. И был очень зол. Ситуация начала превращаться в угрожающую.
К счастью для Алекса, положение спасла Ксения. - Серый, давай без мордобоя, ладно? Ну или не при нас, по крайней мере. - Хочешь, чтобы я ему разбитый нос простил? – взвился Лыков. - Нуу, разбитый нос – это серьезно, простить не получится. – протянула она. – Но можно обойтись без увечий. – хитро добавила Артамонова. Мезенский слегка напрягся, а Сергей и Алина заинтересованно посмотрели на Ксению. - Алекс, давай, снимай пиджак и рубашку – без долгих разговоров приказала она. Гений лицея не удержался от колкости: - С радостью, но только после тебя. Следующий удар пришелся в ухо. В голове у Алекса раздался звон, и сопротивление было прекращено. Мезенский без долгих разговоров расстался с пиджаком, рубашкой и галстуком-бабочкой. Вещи взяла Алинка с язвительным: «давай подержу». - Так, Серый, теперь держи его. – продолжала командовать Ксения. Лыков завел локти Алекса за спину и крепко перехватил. - Не, не так. – покачала головой она. - Чтоб руки над головой были. Предупреждая следующий удар, Алекс добровольно поднял руки и сложил их за головой. Лыков крепко их перехватил, прижав к своим плечам. Так как он был на пол-головы выше Мезенского, то проблем это не составило. - И что теперь? – с интересом поинтересовалась Алина. Что теперь, Алекс догадывался. Когда-то, когда он еще тесно общался с Артамоновыми, он брякнул сдуру Ксении, что его прикалывает, когда рядом с ним кого-нибудь мучают щекоткой. Он даже просветил её, что явление сие называется тиклингом, и существуют целые форумы, на которых эту тему заинтересованные лица обсуждают. Алекс полагал, что Ксения заинтересуется (он, по крайней мере, замечал за ней привычку время от времени щекотать за ребрышки сестру или нырять пальцами в подмышки сидящей впереди Трельской). Заинтересовалась ли Ксения, он так и не узнал – они поссорились и отправили друг друга в черный список в сети. Нынешняя ситуация явно показывала, что тиклинг Ксюшу увлек (ну а на кой еще она заставила его снять рубашку и предложила Лыкову его обездвижить, если не для сеанса щекотки?). И Алекс оказался прав. - А теперь, - Ксения отвечала сестре, но в упор смотрела на Мезенского, - Алексу предстоит веселых полчаса. Я на прошлой недели ночевала у Тимурки, - продолжила она, - и он весьма опрометчиво позволил мне его связать. Оказалось, что он до истерики боится, когда его щекочут. Мне теперь интересно: это всем парням характерно, или только моему?
Алекс не видел реакции Сергея, но по лицу Алины понял, что, по крайней мере, ей идея сестры пришлась по вкусу. Впрочем, он другого и не ожидал. Но, к его удивлению, Алина вместе с его вещами вдруг куда-то вышла. Интересно, куда? Обдумать, к сожалению, он это не успел. - Итак, - Ксения вплотную подошла к Алексу, - в знак моего к тебе расположения, часть тела, с которой начнем щекотливую экзекуцию, можешь выбрать сам. Алекс промолчал, и почувствовал, как сзади его дернул Лыков: - Тебя спросили! Отвечать Мезенский не хотел, это было бы унизительно. Но получить во второе ухо хотелось еще меньше. - Подмышки – буркнул он. Ксения хищно улыбнулась. Указательными пальцами она начала легонько проводить линию от локтей вниз по поднятым рукам Алекса. Подмышки Алекс регулярно брил, и теперь ему было немного любопытно, как это скажется на их чувствительности. Оказалось, что сильно. Когда пальцы Артамоновой начали, едва касаясь, перебирать кожу там, Алекс взвился. Он и подумать не мог, что щекотно будет настолько. Он решил, что если бы Ксения с силой давила, то было бы несколько легче. Но её пальцы порхали от локтей до рёбер задевая кожу лишь самыми кончиками ногтей, и это сводило Алекса с ума. Хватка у Лыкова была железная, все попытки вырваться не приносили результата, потому опустить руки и закрыть чувствительные подмышки юноша не мог. И вынужден был терпеть изящный маникюр Артамоновой на своей шкуре и в голос хохотать. Довольно скоро Ксении надоело довольствоваться подмышками и её пальцы спустились на ребра и стали задевать бока и живот. Легче нисколько не стало. Ноготки по-прежнему лишь слегка надавливали, мгновенно перескакивая с место на место. Алекс дергался, но быстрее бы он выскочил из кожи, чем из хватки Лыкова. Нет, у него, конечно, оставались свободными ноги, но Артамонова, предвидя такой вариант, сдвинулась вбок и с линии поражения ушла. Так что всё, что оставалось Алексу – дерганье и истерический смех. Трудно было представить, как долго пальчики Артамоновой над ним издевались. Алекс, по крайней мере, был уверен что очень долго, хотя прошло, наверное, не больше пяти минут. И относительно всего получаса, которые Ксения отвела на пытку, это были самые легкие пять минут. Потому что в конце концов вернувшейся в уборную и стоящей в стороне Алине надоело просто созерцать происходящее, и она решила в нем поучаствовать. Не особо церемонясь, он бросила пиджак и рубашку Алекса, которые до сих пор держала в руках, на пол и с решительным видом направилась в сторону Мезенского. Ксения сдвинулась вправо, освобождая место для сестры. Количество щекочущих рук удвоилось, в момент учетверив мучения Алекса. Сестры заняли позиции с двух сторон от него, и двадцать проворных пальчиков начали резво бегать от подмышек до бёдер, по десятку на каждый бок. Алекс старательно пытался сдерживать смех; ему совсем не хотелось чтобы на истерические вопли кто-нибудь вломился в уборную и застал его в подобном положении. Впрочем, сохранять бесшумность ему не слишком удавалось. Ксения и Алина прилагали все усилия, чтобы сделать молчание невозможным. Мезенский старался держать рот закрытым и дышать носом, надеясь удержать в себе рвущийся наружу смех, но в итоге это привело лишь к тому, что ему стало не хватать воздуха.
Задыхающийся и пошедший красными пятнами на бледной коже, Алекс, вероятно, выглядел настолько плохо, что Артамоновы сжалились (хотя, может у них просто устали руки). Раздражающее порхание их пальцев по телу прекратилось; теперь они просто гладили ладонями его торс. Впрочем, юный гений рано расслабился. Очень скоро он понял, что эти поглаживания начинают его возбуждать. А это было неприятно. Даже унизительно. Но совсем отвратительно он себя почувствовал, когда Ксения начала возиться с его ремнем. - Эй, может ты тщательно подумаешь, прежде чем это проделывать? – Алекс попытался придать своему возмущенному голосу твердости. – Надо же хоть какую-то меру осязать! - Расслабься, - хмыкнула Ксения, - не собираюсь я с тебя штаны снимать. Просто хочу их немного приспустить. – она ослабила ремень на одно крепление и действительно лишь приспустила линию брюк. - У Тимурки внизу живота была очень чувствительная зона. Интересно, как насчет тебя? И она, присев, начала своими острыми ноготками перебирать кожу над ремнем, иногда ныряя пальчиком в пупок. Видимо, это и в самом деле была чувствительная зона – Мезенский задергался с новой силой, безуспешно пытаясь вырваться. В это время Алина решила не мучить его торс пальцами, а продолжить свои поглаживания. Правда, это было еще хуже. Вкупе с действиями Ксении поглаживания давали отличный результат. Возбуждение и щекотка переплелись, сводя Алекса с ума. В конце концов, его организм среагировал именно так, как и должен среагировать организм нормального парня, которого две симпатичные девчонки мучают щекоткой. Алекс задергался, прерывисто дыша и постанывая, и обмяк в железной хватке Лыкова. - Ха! Кажется, он сдулся… - губы Алины растянулись в усмешке. – И двадцати минут не прошло. - Хватит с него? – поинтересовался Сергей. – Отпустить? Ксения на секунду задумалась, убрав руки с живота Алекса. - Да ладно тебе! Мы ведь не никуда не торопимся. Давай поиграемся с ним еще, – наконец решила она. – Держи его крепче! – распорядилась Артамонова, вновь начиная перебирать ноготками кожу над линией брюк. Впрочем, последний призыв был излишен. Алекс уже настолько обессилел, что не мог ни то что вырываться, но даже толком смеяться. Он лишь постанывал, изредка дергаясь, когда Алина, пробегая пальцами по ребрам, задевала соски или Ксения ныряла пальцем в пупок. Спасен Мезенский был телефонным звонком. - Гм, кажется, мой. – сказала Алина, оставив, наконец, в покое ребра Алекса. Она вернулась к валявшейся на полу рубашке и пиджаку и взяла в руки небольшой клатч, лежавший рядом. Из него тут же был извлечен трезвонящий аппарат с яблоком на задней стенке. Артамонова глянула на экран и нажала кнопку ответа. - Да, милый? – улыбнулась в трубку она. Ее сестра, приостановив щекотку, прислушивалась к разговору. - Артёмка? – поинтересовалась Ксения, когда Алина закончила разговор. - Ага. Звал покататься. – кивнула та в ответ. - Я, наверное, пойду. – Она прихватила клатч и направилась к выходу. – Алекс, пока! Ты классный! – уже у двери Артамонова издевательски помахала рукой. - Серый, подержи его пока, я сейчас вернусь, продолжим. – Ксения двинулась вслед за Алиной. Обе сестры вышли из уборной.
Как только дверь за ними закрылась, Лыков ослабил хватку и отпустил Мезенского. - Слышь, ботаник, погоди, не суетись. Предложение есть. Алекс потер затекшие плечи. Первой его мыслью было попытаться съездить Лыкову по физиономии. По крайней мере, на этом настаивала наименее рациональная его часть. Но на этот раз он решил придерживаться более здравомыслящего и менее рискового сценария. А значит, переговоры – то что нужно. - Я тебя слушаю. – Мезенский поглядел на Сергея, поднимая с пола свою рубашку и пиджак. - Короче, ты, это… Отомстить хочешь? Алекс на секунду задумался… Что это? Подвох? Хотя с таким же успехом подвоха можно ожидать от унитаза или вешалки на входе. Для Лыкова в интеллектуальном противостоянии это примерно равные по силам оппоненты. Вероятно, он говорит серьёзно. - Ну, отомстить я, предположим хочу… - осторожно начал Алекс, застегивая пуговицы на сорочке и поправляя воротник. – Но я не понимаю, с какой целью ты этим интересуешься. Было бы странно, если бы ты хотел помочь. Вероятно, стоило сформулировать мысль проще. Лыков секунд на десять завис. - Меня Артамоновы заводят. – наконец выдал он. – Если честно, я их хочу. Между нами, по-мужски. Я бы хотел быть на твоем месте. Ну или наоборот. «На какой еще оборот? Все равно что с пятилетним ребёнком общаться» - мелькнуло у Алекса в голове. - Наоборот – это чтобы на моем месте были они? – сообразил наконец он. – Хочешь защекотать их? - Ну да. Одну из них, ту что вернётся. Ксю. - Ксению? - Ага. За дверями послышались шаги. Алекс накинул пиджак. - Замётано. Но первый её щекотать буду я. Лыков задумался на секунду. Затем кивнул.
- Ты зря оделся, - покачала головой Ксения, входя и замыкая за собой дверь, - тиклинг-сеанс еще не закончен. Давай, на исходную! Алекс улыбнулся своей фирменной улыбочкой вампира. - Я думаю, сеанс и правда не окончен. Но только теперь время второго акта. И в нем в пассиве - ты! В это время Лыков подошел к Артамоновой сзади, заведя ей руки за голову. Не ожидавшая этого от него Ксюша сперва даже не сопротивлялась, а когда сообразила, чем ей это грозит, опустить руки уже не смогла. Хватка у Сергея была действительно железной. - Серый, ты серьезно? Блин, да вы с ума сошли! Не вздумайте! Впрочем, на её призывы парни не обратили никакого внимания. Пока Алекс анализировал поле деятельности, Лыков наклонился к уху Ксении и что-то прошептал. «Наверное, что-то вроде: расслабься и получай удовольствие» - подумал Мезенский. Та задергалась, но вырваться не смогла. - Серый, какого черта? Зачем ты ему помогаешь? – Артамонова явно не понимала, что происходит. - Мужская со… соди… солидарность. – хихикнул Лыков. «Какие слова мы знаем!» - съязвил мысленно Алекс. Вслух он ничего не сказал.
Алекс пришел к выводу, что Ксения более чем подходит для небольшого (или большого, кто знает?) сеанса щекотки. Она увлекалась легкой атлетикой и танцами и потому обладала отличной фигурой. К тому же на ней был подчеркивающий ее стройность белый наряд, состоящий из обтягивающей юбки чуть ниже колен и топа без рукавов, оставлявшим открытой узкую полоску живота. Не майка и не купальник, конечно, но тоже сойдет. Поднятые руки открывали гладкие подмышки, а животик мило двигался в такт дыханию. В общем, Алекс Лыкова прекрасно понимал. - Один совет, - сказал он, подходя к Ксении, – не пытайся сдерживать смех, все равно не сможешь. Только задохнешься. Ах, да! – он улыбнулся. - Часть тела, с которой начнем, выбери сама. - Вы что, правда?.. – Артамонова не договорила. И так было ясно, что оба парня не шутят. Она обреченно закатила глаза. – Блин, ладно, только недолго, хорошо? - Посмотрим, - хмыкнул Алекс. – Так с чего все-таки начинаем? Ксения подёргалась, убедившись, что Сергей ее по-прежнему крепко держит. Он держал крепко. - Ну начни с подмышек, отомсти мне – пробурчала она. - О, отличный выбор! – засмеялся Мезенский. Он сложил ладони «лодочкой» и неспешно повел линию от предплечья вниз, нежно качаясь кожи подушечками плотно сжатых пальцев. Достигнув основания подмышек, он на несколько секунд задержался там, слегка надавливая и массируя кожу, и вновь вернулся к предплечьям, начав проводить линию вниз заново. Потом легкое надавливание в конце. И еще раз. И еще. И еще. Ксения жмурилась и улыбалась, когда пальцы Алекса скользили вниз по её впадинкам и хихикала, когда они по несколько секунд вибрировали в конце пути. - Проклятье! Я тебя теперь понимаю. – выдохнула она минут через семь после начала пытки. – Это и в самом деле заводит. Держащий Артамонову Лыков слегка напрягся. - То ли еще будет! – хмыкнул Алекс. Его руки оставили уже порядком покрасневшие подмышки и перескочили на оголенный животик. Он пару раз резко «ужалил» Ксению пальцами за бока, заставив тихонько взвизгнуть, а затем, не давая передышки, быстро атаковал симпатичный пупок, вызвав уже не смех, а легкое постанывание. К сожалению, у Алекса не было опыта и острых ноготков, но зато были девять лет игры на фортепиано и острая жажда мести. Поэтому, он неплохо справлялся. Его пальцы десятком муравьишек бегали по открытой поверхности живота, иногда забегая под юбку или топ (в пределах разумного, конечно). Смех Ксении не смолкал, все чаще переходя в негромкие стоны. Процесс прервал Лыков. - Алекс, слышь, давай поменяемся. У меня уже руки устали её держать. – Лыков слегка ослабил хватку. – И я тоже хочу в процессе поучаствовать, я ж не автомат для обездвиживания. - А можете двоем щекотать? – поинтересовалась Ксения. – Я могу на пол лечь для удобства. – добавила она осторожно. На лицах парней появилась легкая растерянность. Такого поворота они не ждали. - Да ладно! Тебе что, понравилось? – брови Мезенского поползли вверх . Артамонова слегка смутилась. - Нуу, довольно кайфовые ощущения. Ну так что? Парни бросили на пол пиджаки, и Ксения легла на них. На спину, вытянув руки над головой. Алекс прижал их коленями, нацелив пальцы на подмышки. Лыков разместился на бедрах. Он приспустил юбку и слегка поднял топ, сделав для себя доступной максимально возможную зону. Артамонова перенесла приготовления стоически, закрыв глаза и покусывая губу. Когда парни начали, она сперва лишь жмурилась и улыбалась, а вскоре разразилась полноценным смехом. Но щекотка в четыре руки – серьезная пытка, даже если и доставляет удовольствие. В конце концов Ксения начала задыхаться, и Сергей с Алексом щекотку приостановили, вместо этого став нежно гладить покрасневшее тело. - М-м-м, чё-о-орт… Зачем вы остановились? – простонала Ксения. – Давайте еще, все нормально. - Гм, ты уверена? – поинтересовался Лыков. – Ты уже вся красная. Алексу пришла в голову неожиданная мысль. - А ты на пятках боишься? - Да, – в глазах Ксюши мелькнул ужас и в то же время любопытство. – Сильно. - Сергей, снимай её туфли! – распорядился Мезенский. Лыков, кивнув, перебрался на колени Артамоновой и занялся её «шпильками». Белыми, как и весь наряд. В это время, воспользовавшись тем, что Сергей находился к нему спиной, Алекс склонился к уху Ксении, начал при этом легонько перебирать пальцами в её подмышках (она закусила губу и слегка напряглась). - Лыков тебя хочет, ты в курсе? – тихонько шепнул он ей. Ксения еле заметно кивнула. - Видимо этим всё кончится. Я не против. Щекотка чертовски заводит. Алекс не удержался. Бросив взгляд на Лыкова (тот все еще возился со «шпильками» и сидел спиной), он склонился к лицу Ксении и быстро поцеловал её в губы. На поцелуй она ответила, не переставая дрожать от легкой щекотки в подмышках, которую Мезенский ни на секунду не прекращал. Не первый поцелуй в жизни Алекса, но однозначно лучший. Впрочем, когда Сергей снял с Артамоновой туфли, и, отставив их в сторону, повернулся, Алекс уже как ни в чем не бывало сидел и поглаживал Ксению. - Ну всё, - хмыкнул он, - давай заканчивать. Финальное испытание. - Ксю, готова? – уточнил Лыков. - Даа. Давайте уже! Только не останавливайтесь больше!
…Ксения визжала, задыхалась и выгибалась почти на идеальный «мостик». Два десятка пальцев – на чувствительных пятках и в многострадальных подмышках – доставляли ей огромное удовольствие и в то же время невероятные мучения. Поглаживания парней её возбудили, и теперь щекотка чувствовалась так, будто щекотали по обнаженным нервам. Алекс, пользуясь тем, что Лыков обрабатывал стопы и потому сидел к нему спиной, еще несколько раз наклонялся и беззастенчиво целовал Ксюшу. Она была не против, кажется, ей это даже нравилось. Пытка продолжалась довольно долго; смех Артамоновой все чаще сбивался на стоны. В конце концов, она попросила передышки. - Давай поменяемся, – предложил Сергей, пока Ксения восстанавливала дыхание. «Кажется, пятки - не самая интересная для тебя часть её тела?» - мысленно улыбнулся Алекс. - Да, без проблем, - кивнул он. Они отпустили Ксению, и поменялись позициями. Та даже встать не попыталась. Видимо, ей и правда нравилось. Парни дали ей еще минуту, а затем начали вновь. Теперь уже Алекс щекотал стопы, а Лыков работал в подмышках и на животе. Похоже, у него получалось не очень – мешал верхняя часть наряда Ксюши. - Блин, Серый! – не выдержала наконец она. – Сними ты уже с меня этот топ. Он ведь тебе мешает. - Ты не против? – спросил Лыков, не особо скрывая свой восторг. - Да нет. Давай уже. Он просунул руки под спину Ксении и, нащупав замочек, быстро его расстегнул, а затем без труда лишил её верхней части гардероба. Обернувшись, Алекс заметил, что под топом оказался белый кружевной лифчик и прелестнейшая грудь второго размера. Или даже третьего – он не слишком хорошо в этом разбирался. Топ был отброшен, и пытка продолжилась. Правда теперь Ксюша почти не смеялась а всё больше стонала. Пару раз оглянувшись, Мезенский понял, что Лыков её уже почти не щекочет, а беззастенчиво ласкает ей грудь. Хотя Артамонова ни малейшего недовольства этим фактом не высказывала. Алекс решил ускорить развитие событий. - Мне кажется, - обернулся он к Ксюше, - что юбка тоже мешает. Может мы и этой части гардероба тебя лишим? - Без проблем, - кивнула она. – Валяй. Лыков глянул на него с благодарностью. Кажется, только этого он и ждал. - Поменяемся? – нерешительно поинтересовался он. - Давай! – хмыкнул Алекс. Он нащупал замочек, расстегнул его, и стащил с Ксении юбку. Затем бросил её рядом с топом и вновь уселся у Артамоновой над головой. Сергей, с вожделением глядя на белые кружевные трусики в комплект к лифчику, разместился на бедрах. - Всё, давай заканчивать, - сказал Алекс. – Щекочем до последнего. И они набросились на полуобнажённое тело. Бедра, животик, подмышки, грудь. Ксюша уже почти не сопротивлялась и совсем не смеялась. Лишь в голос стонала и выгибала спину. Через десять минут она окончательно обессилила. - Всё, не могу больше, – выдохнула она. – Возьмите меня, кто-нибудь! Лыков, который мечтал об этих словах, готов был наброситься на Артамонову немедленно, но Алекс покачал головой. - Еще пять минут, и она твоя. Ей понравится, не торопись. Лучше поцелуй её. И он продолжил обрабатывать подмышки. Лыков ненадолго задумался, но в итоге решил последовать совету Мезенского. Не убирая рук от живота и рёбер, он склонился над лицом Ксении, что-то прошептал ей и прильнул к губам. Целовались она горячо и жарко; Ксюша не переставала при этом дрожать от щекотки, и сразу же, как поцелуй был разорван, начала умолять её отпустить. Алекс и Лыков еще несколько минут продолжали пытку (девушке эти несколько минут дались тяжелее, чем весь прошедший час; она просила о пощаде и, всхлипывая, умоляла прекратить), но наконец Алекс кивнул: «Хватит!». И парни неспешно закончили, медленно переходя от щекотки на нежные поглаживания. Алекс начал ласкать грудь, руки Сергея уже откровенно гуляли у Ксении между ног. - Ну же, Серый! Сделай это! – тихо простонала она, дрожа. Теперь Мезенский ему мешать не стал, и Лыков начал возиться с застежкой лифчика. Алекс отпустил Ксюше руки (она тут же начала лишать Сергея рубашки), и извлек из-под неё свой пиджак. Лицезреть продолжение ему не хотелось. Отвернувшись от лежащей на полу парочки, он быстро вымыл руки и повернулся, чтобы выйти. Но тут ему в голову пришла одна идея. Он извлек из кармана седьмой «айфон» и переключателем сбоку быстро выключил звук. А затем, пользуясь, что Сергею и Ксении явно было не до него, бесшумно сделал несколько фотографий. Получилось просто отлично – были видны и тела, и лица, да и род деятельности угадывался легко. «Моральная компенсация» - подумал Алекс и вышел из уборной.
У двери он глянул на часы; прошло больше полутора часов с момента, когда они стояли с Трельской на крыльце. «Даже странно, что за полтора часа никто не решил воспользоваться уборной» - мелькнуло у Мезенского в голове. Он глянул на дверь, из-за которой только что вышел, и заметил висящую на ручке табличку. «Туалет не работает!» - гласили белые буквы на красном фоне. Алекс вспомнил, что перед самым началом пытки Алина куда-то выходила. - Умно, ничего не скажешь – пробормотал он, и двинулся на второй этаж, в банкетный зал.
Музыка все еще играла, но танцующих уже не было. Кто-то просто сидел и разговаривал, кто-то беззастенчиво заснул прямо на ресторанных диванах, некоторые, забившись в углы, сладко целовались. «Идиллия» - улыбнулся Алекс. Трельская одиноко сидела за столиком и потягивала шампанское, временами с насмешкой оглядывая зал. Сама-то она еще сохраняла трезвость мысли. Ее взгляд равнодушно скользнул по Алексу и остановился на стене за ним. Чего-то подобного Мезенский и ожидал. Он подсел к ней за столик и, оглядев армию стоящих бутылок, остановился на коньяке. Анна слегка выгнула бровь, но от комментариев воздержалась. Несколько минут они молча сидели друг на против друга и наслаждались напитками, сохраняя на лицах ледяное равнодушие. После того, как их взгляды встретились в третий раз, оба не выдержали. - Я думала, ты смылся домой, не попрощавшись, - холодно начала Анна. - Ты не поверишь, - улыбнулся Алекс, - я попал в неисправную уборную. Там дверь заклинило. Полтора часа просидел, пока меня официант не услышал. - Серьезно? – неприступность Ани как ветром сдуло. – Извини, я не знала. Бедняга! Чем ты там занимался столько времени? - Предавался различным фантазиям. - Эротическим? – хихикнула Трельская. - И этим тоже, - пробормотал Алекс, набирая на айфоне сообщение. «Ты была великолепна! Как насчет повторить это? Со мной. И да, зацени фоточки». Мезенский нажал на кнопку и прикрепил пару последних снимков. - У тебя есть номер Артамоновой? – поинтересовался он. - Которой из них? И зачем тебе? - Ты что, ревнуешь? У них мама за фотографа отвечает, - закатил глаза Алекс. - Хотел узнать, когда фотографии будут готовы. Лучше номер Ксении, она дружелюбнее. Трельская достала мобильник и пролистала список контактов. - Вот. Мезенский быстро перепечатал номер и отправил сообщение. Интересно, когда Ксюша ответит? Он был уверен, что она согласится. Но вот сколько ждать ответа? У них с Лыков там все грозится затянуться. Этот мерин не меньше трех раз сможет. Если не больше. Наверное, Алексу стоило скрасить ожидание. - Извини, что бросил тебя здесь одну, - проговорил он, убирая телефон. - Я думаю, теперь я просто обязан пригласить тебя к себе. Мы явно говорили о чём-то интересном, пока нас Лыков не отвлек. – Алекс хмыкнул. – Можем продолжить беседу у меня. Благо дома никого нет, и нам никто уже точно не помешает. Трельская просто расцвела. - Я не против. Только я уже не помню о чем был разговор, - она поднялась из-за стола и взяла сумочку. - Тогда начнем его заново, - Мезенский встал следом. – Могу я у тебя кое-что спросить? - Конечно! Всё, что угодно. Алекс улыбнулся и обнял её за талию. - Анна, а ты щекотки боишься?..
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 233
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме