Отправлено: 03.12.16 20:28. Заголовок: Вековая печаль

Вековая печаль.

цитата:

Заповедный напев, заповедная даль. Свет хрустальной зари, свет над миром встающий. Мне понятна твоя вековая печаль, Беловежская пуща. Николай Добронравов.

От автора.

Скрытый текст

Это роман – и по объёму, и особенно – по структуре. 33 главы будут выкладываться по одной в режиме «продолжение следует». Желающие получить сразу весь текст, как обычно, могут обращаться в личку. В отношении периодичности я буду ориентироваться на количество откликов в комментариях – если их нет или мало, я буду притормаживать, давая читателям больше времени, если много – буду выкладывать быстрее. И, конечно, я буду учитывать прямые пожелания читателей на этот счёт, высказанные в комментариях или в личных сообщениях. Проблема «тематической неоднородности», когда в одних главах тема вполне раскрывается, а в других её приходится искать под микроскопом, здесь у меня, как обычно, цветёт буйным цветом. Я по-прежнему считаю, что в крупном тематическом тексте эта проблема неизбежна. Невозможно обеспечить 100%-ю раскрываемость темы без тяжёлого ущерба для логической цельности и психологической достоверности сюжета. В некоторых случаях я сознательно пренебрегал явной возможностью тематического развития эпизода, чтобы не разрушить хрупкий баланс между жаждой темы и «правдой характеров». Исходя из этих печальных соображений, обуреваемый гуманным стремлением избавить чересчур взыскательного читателя от перемывания барханов авторского многлословия в поисках редких крупиц темы, а также руководствуясь принципом «с паршивой овцы хоть шерсти клок», я изобрёл способ, позволяющий читателю избирательно знакомиться с наиболее интересными, по его мнению, главами. Или, по-крайней мере, не чувствовать себя нагло обманутым. Предупреждён – значит, вооружён. Перед каждой главой будет указана «оценка раскрытия темы» (ОРТ), по пятибальной шкале: 1 - смутные намёки на тему, 2 - тема упоминается, 3 - имеется небольшой тематический эпизод, 4 - тема раскрыта, 5 - тематический ад. Из 33 глав пятёрку я решился выставить только трём. Десять глав я оценил на четыре, пять – на три, девять – на два и шесть – на единицу. Иными словами – 18 тематических глав и 15 "вокруг-да-около-тематических". Средний балл составил 2.8. Наслаждайтесь. И не забывайте нахваливать автора в комментариях! Ну, или костерить. Ему это почти также нравится. В общем, не стесняйтесь. П.С. Автор клянётся и божится, что все совпадения имён, характеров, ситуаций и т.п. совершенно случайны и осознаны задним числом, когда ничего сделать было уже нельзя.

П.П.С. Чуть не забыл. Строго 18+! Я бы поставил 33+, но столько не живут.

 Отправлено: 25.12.16 08:46. Заголовок: Wilka Тем более, на ..

Wilka Тем более, на тебя никто не нападает в данный момент.

 Отправлено: 25.12.16 10:19. Заголовок: Это я готовлюсь м/м ..

Это я готовлюсь м/м писать, без секаса, но с массой разнородного насилия, и заранее расчищаю почву)
На "вшу" обидятся те, кто себя именно этим и считает. Есть таковы?

 Отправлено: 25.12.16 11:31. Заголовок: Wilka это казуистика..

Wilka это казуистика. Есть контекст, все все понимают. Поэтому и прошу. Думаю, не стоит более обсуждать.

 Отправлено: 25.12.16 23:27. Заголовок: Wilka пишет: и мне н..

Wilka пишет:

цитата:

и мне не стыдно ни за одну свою фразу, ни за одно слово, и ни за какой мой текст!!!

Да, мне, в общем, тоже не стыдно. Но мне хочется понять человека, и быть понятым тоже. Я не считаю, что должен перед кем-то оправдываться. Мне просто интересно. Для писателя интерес к людям - простительная слабость)))

 Отправлено: 25.12.16 23:33. Заголовок: Глава 5. Эскадрон смерти.

 Отправлено: 25.12.16 23:55. Заголовок: На этой оптимистичес..

На этой оптимистической ноте "сериал" уходит на новогодний перерыв. Кажется, настало время сказать пару слов о структуре романа - на случай, если читатель успел запутаться в хитросплетениях интродукций и разбегающихся сюжетных линий. Могу утешить читателя тем, что автору было не легче. У него вообще чуть мозг не взорвался. Первые две главы представляли собой некрологи прологи. Далее, в 3-й и 4-й главах, стартовали две основные сюжетные линии, которые будут развиваться параллельно и независимо, чтобы сойтись, как вы и сами догадались - в концовке. Неспроста автор присобачивает к главам эпиграфы из Стругацких - братья страшно любили такие фокусы.

Две основные сюжетные линии - "Федеральное расследование" (локализация "Секретных Материалов") и "Экспресс Ани Лисичкиной" (ремейк "Алисы в стране чудес") - будут строго чередоваться главами, за исключением последней трети романа, когда к ним добавится ещё одна, третья, сюжетная линия. Обращаю внимание читателя на особенности хронологии - действия параллельных сюжетных линий происходят в разное время. События "Расследования" предшествуют "Экспрессу", постепенно догоняя его. Поэтому обращайте внимание на даты.

 Отправлено: 26.12.16 12:18. Заголовок: Хорошо наговорили эт..

Хорошо наговорили этой Павловой, пока ее процедурили: все запомнила и вспоминает, когда следует)

 Отправлено: 12.01.17 01:33. Заголовок: Глава 6. Девушка в ковре.

 Отправлено: 12.01.17 02:49. Заголовок: Вот только я зашел, ..

Вот только я зашел, чтобы потребовать добавки и натыкаюсь на свежую главу

Речь упоротых химиков 10 из 10

Кстати, а что за институт такой где в открытую можно занять место и непосредственно употреблять и бухать? Или территория как-то находится отдельно (аля Тимирязевский парк/пруды, только совсем без присмотра)?

 Отправлено: 12.01.17 22:53. Заголовок: svs пишет: Кстати, а..

svs пишет:

цитата:

Кстати, а что за институт такой где в открытую можно занять место и непосредственно употреблять и бухать? Или территория как-то находится отдельно (аля Тимирязевский парк/пруды, только совсем без присмотра)?

ВУЗ вымышленный, естественно. Прототипом послужили университетские городки из американских фильмов - где именно что парк, по которому разбросаны учебные корпуса, общежития, кафе и прочие строения. В третьей главе упоминается, что площадь университетского городка очень велика. В общем-то, мне нужно было место действия, где персонажам было бы где разгуляться. Я взял этот знакомый по фильмам американский университет с его просторными и живописными ландшафтами и соединил с отечественным ВУЗом - с его лабиринтом коридоров и множеством уютных закутков, куда не ступала нога администрации. Вот и получился такой Тимирязевский Парк Юрского Периода.

 Отправлено: 19.01.17 02:25. Заголовок: Глава 7. Девушка в плаще и Горячий Перец.

Глава 7. Девушка в плаще и Горячий Перец.

ОРТ-2. Перец/Девы.

цитата:

Когда выйдет из печати его двадцатая статья, он предложит Алевтине руку и сердце, и будет отвергнут, несмотря на свои статьи, несмотря на свои широкие плечи и красивый римский нос, потому что Алевтина не терпит чистоплюев, подозревая в них (не без основания) до непонятности утончённых развратников. Братья Стругацкие. Улитка на склоне.

Скрытый текст

Университетский Городок. 25 апреля. Дина Хабарова, соседка Павловой по комнате в общежитии, одетая в симпатичный кожаный плащик, возникла на крыльце корпуса юридического факультета. Малдин и Поскакушкина, ожидавшие конца занятий на скамейке, поднялись и пошли ей навстречу. Тёмная шатенка, симпатичная, только слишком маленький рот немного её портил. Всё это они рассмотрели ещё на фотографии в личном деле, в деканате. Девушка остановилась, поморщилась, сняла плащ и повесила на руку. Утром было прохладно и немного моросило, но к середине дня небо очистилось, солнце грело вовсю, и девушке в плаще стало жарко. - Хабарова Дина Алексеевна? – Приятно улыбаясь, спросил Малдин. – Федеральная служба специальных расследований. Мы хотели бы задать пару вопросов о вашей соседке по комнате. Надеюсь, вы не против? - Нет. – Сказала Хабарова, настороженно переводя взгляд с улыбчивого Малдина на серьёзную Поскакушкину. – Не против. Спрашивайте. - Присядем? – Предложил Малдин, указывая на скамейку. Он устроился справа от Хабаровой, Поскакушкина – слева. - Какие у вас отношения? – Начал Малдин. - Нормальные. - Вы можете назвать Павлову своей подругой? Или вы просто соседки? – Спросила Поскакушкина. - Ну… Трудно сказать… - Сказала Хабарова. - Понятно. – Сказала Поскакушкина. – Как бы вы её вкратце охарактиризовали? Что она за человек? - Ну… Обычная девчонка… Может, слегка безбашенная… - Это как? – Поинтересовался Малдин. - Ну, иногда странно себя вела. Клубы любит. Тусовщица. - Она могла принимать наркотики? – Поскакушкина взяла быка за рога. - Откуда я знаю? При мне – нет. А так – может и принимала. - Не предполагаете – кто с ней мог так поступить? – Спросила Поскакушкина. – Может быть, у кого-то были с ней… непростые отношения? - Не знаю… - Как-то вы неуверенно это сказали. – Заметила Поскакушкина. – У неё есть парень? Или может быть – был? Хабарова не отвечала. Выглядела она расстроенной. - С Яшей она встречалась… - Тихо сказала она, наконец. – С Хайрулиным. - Одногруппник? – Спросила Поскакушкина. - Да. – Сказала Хабарова. – То есть, не её. Мой одногруппник. - Дина, а до того, как начать встречаться с Павловой… Яша встречался с вами? Я угадала? Хабарова скорбно кивнула. - Что вы можете о нём рассказать? - Красивый, спортивный. В волейбол играет, в университетской команде. Весёлый. Непоседливый. Всё время что-то придумывает. – Дина улыбнулась. – Всё ему надо перепробовать. Всегда ищет что-то новенькое. Наверное, поэтому к Ларисе и ушёл… Надоела я ему… - Дина, я задам нескромный вопрос. Вы можете не отвечать. – Поскакушкина помолчала. – Это его стремление… всё перепробовать… в интимной жизни тоже проявлялось? - Да. – Хабарова слегка покраснела. – Проявлялось. - Игры со связыванием он вам не предлагал? Хабарова покосилась на Малдина. Майор сорвал с клумбы цветочек и сосредоточенно его обнюхивал, делая вид, что совсем не интересуется разговором. - Предлагал. – Тихо сказала Хабарова. - И вы согласились? – Спросила Поскакушкина. Хабарова снова стрельнула глазами в Малдина и кивнула. - И часто вы с ним практиковали такие игры? - Довольно часто. - Он вас связывал или вы его? Дина опять бросила взгляд на Малдина, который отвернулся к клумбе и подыскивал новый цветочек. - Он меня. - Дина… Он вас бил? - Нет! Что вы! Яша не такой! – Хабарова испуганно взглянула на Поскакушкину. – Просто ему нравилось, когда я беспомощная. В полной его власти. Это просто игра была. Он ничего плохого мне не делал! Ну, щекотал иногда. – Дина улыбнулась. – Так увлекался, что остановиться не мог, пока я совсем не извизжусь. Иногда я боялась, что он так и будет щекотать, пока у меня сердце из груди не выскочит! Я очень щекотки боюсь. А он этого не понимал. Из-за этого мы иногда ссорились… Поскакушкина сочувственно улыбалась и молчала, не мешая девушке делиться наболевшим. - А потом я увидела его с Ларисой… - Продолжила Хабарова. – Так обидно было, просто сердце разрывалось! Я не знаю, может, он и Ларису связывал… А вдруг он её так защекотал, что она с ума сошла?! Малдин закашлялся. Поскакушкина улыбнулась. - Всё может быть. – Сказала она. – Но я о таких случаях не слышала. Значит, вы думаете, что произошедшее с Ларисой имеет отношение к Хайрулину? - Ну, её же связанной нашли! – Сказала Хабарова. – Так говорят. Вот я и подумала – вдруг, это Яша? - Когда вы её видели в последний раз? – Спросила Поскакушкина. - В четверг, вечером. 21-го апреля. - Где это было? - В общежитии. Яша за ней зашёл и они вместе ушли. Поскакушкина взглянула на Малдина. Тот поднялся со скамьи. - Спасибо, Дина! – Сказал он. – Вы очень нам помогли. Позвольте в знак благодарности преподнести вам этот скромный букет! – Малдин вручил девушке свой урожай с дочиста разорённой клумбы. * * * Тренировка волейбольной команды «Горячие перцы» была в разгаре, когда Малдин и Поскакушкина появились в занятом командой зале университетского спорткомплекса и направились к тренеру, чтобы выяснить, кто из этих молодцов откликается на гордую фамилию Хайрулин. В это время один из прыгавших вокруг сетки молодых людей сорвался с места и пулей вылетел из зала. - Стоять! – Заревел Малдин, бросаясь следом и нащупывая табельный ствол в подплечной кобуре. Поскакушкина слегка замешкалась, снимая туфли и беззвучно матерясь, но вскоре и она присоединилась к погоне, с туфелькой на каблучке в каждой руке. Оставлять их на поживу «горячим перцам» она сочла опрометчивым. Спортивная подготовка и знание местности не слишком помогли беглецу. За ним гнались профессионалы. Вскоре Хайрулин был повержен, прижат к газону и заключён в наручники. - Яша! – Радостно сказал Малдин, поднимая арестанта с травы и усаживая на скамейку. – У меня для тебя отличная новость! Чистосердечное признание сокращает срок наказания и смягчает бетонный пол под нарами. Не знал? Вижу, что не знал. Зато теперь – знаешь! - А чё признаваться? Я не виноват ни в чём! – Угрюмо ответил Хайрулин. - А! Так ты с нами просто в догонялки решил поиграть? – Ещё больше обрадовался Малдин. – Ты не представляешь, Яша, до чего мы обожаем эту игру. Особенно – товарищ капитан. Страшно любит побегать босиком. – Он кивнул на Поскакушкину, которая, присев на ту же скамейку, с озабоченным видом исследовала свои ступни. А теперь мы тебя догнали. Теперь ты – пятнашка. Ты не подумай, что я намекаю на ожидающий тебя срок и особенности взаимоотношений с сокамерниками. Просто проявляю присущее мне доброе чувство юмора. - Вам лишь бы человека посадить. – Поделился своими мыслями Хайрулин. – Потому я и убегал. Разнюхали, что я с Лариской встречался, и теперь я у вас первый подозреваемый. А зачем второй, если и первого посадить можно? - Это ты, Яша, верно вычислил. – Порадовался за парнишку Малдин. – Сообразительный! Сразу видно – студент юридического факультета! Первое правило расследования тяжких преступлений против женщины гласит… Капитан, заткните уши… – Малдин сделал страшное лицо. – Кто дрючил, тот и зарезал! Рифма плохая, но в 90% случаев – точная. Но ты, Хайрулин, не печалься. Если у тебя совесть чиста, бояться тебе нечего. Потому что оставшиеся 10% - все твои. Знаешь, как эти 10% называются? Не знаешь? Не проходили ещё? Называются они – алиби. Последняя твоя надежда… Где был в ночь, когда потерпевшая натерпелась? - В общаге. Спал. - Прямо всю ночь? С восьми вечера до восьми утра? И вахтёрша это подтвердит? - Не всю. С часа где-то. - А до этого? - Гулял. - С кем гулял? - Один. - А кто-нибудь видел, как ты один гуляешь? - Не знаю. - Паршивое у тебя алиби, Хайрулин. – Посочувствовал Малдин. – Придётся тебя сажать. Так что лучше начинай каяться. А мы с товарищем капитаном в прокуратуру маляву напишем, чтобы они над тобой особо не зверствовали. Соглашайся, Яша. Сделка что надо! - Не в чем мне каяться. – Упрямо пробубнил Хайрулин. На счастье студента, Поскакушкина закончила приводить в порядок ноги, убедилась, что все её пальчики на месте, обула туфельки и подсела ближе к задержанному, приступая к своим обязанностям доброго следователя. - Расскажите о ваших отношениях с Ларисой. – Попросила она. - Ну, отношения как отношения. Ну, секс там, да. А чё – нельзя? - Можно, Хайрулин! Даже нужно! – Встрял Малдин. – А то – случится с девушкой беда, а следственным органам и посадить некого. - Какие-то особенности были в ваших отношениях? – Продолжила Поскакушкина. – Я имею в виду – в интимной области? - Да обыкновенные особенности. – Сказал Хайрулин. – Всё как у людей! - Расскажите о ваших играх со связыванием. – Попросила Поскакушкина тоном, которым спрашивают «который час». - Динка, змея, разболтала… – Прошипел Хайрулин. – Ну, было иногда. А чё – ролевые игры, нельзя что ли? - Можно, Хайрулин! Можно! – Поддержал молодого человека Малдин. – И тебе приятно, и следствию легче! - А что произошло в тот день? Точнее, в ночь на 22 апреля? – Спросила Поскакушкина. - Не знаю. Мы с ней в тот день вообще не встречались. – Сказал Хайрулин. - То есть, это не вы её связали? - Раньше – было, а в тот день – нет. Мы с ней вообще расстались в тот день. - Вы же говорили, что не встречались? - Ну, я не в этом смысле говорил – не встречались. – Сказал Хайрулин. – Я в плане секса имел в виду. А так – да. Я к ней зашёл, пошли, говорю, гулять. Ну, пошли, а она говорит – Яша, есть разговор. Ну, и вывалила. Что, мол, расстаёмся и больше ей не звонить. Сучка. Чё её не устраивало? - Может быть, ваши оригинальные эротические причуды? – Предположила Поскакушкина. - Да не, это ей как раз нравилось. – Не согласился Хайрулин. – Она вообще говорила, что из-за этого со мной встречаться стала. Услышала от Динки, что я её связываю и тоже захотела. А я с Динкой-то иногда только, ну, для разнообразия сексуального. А с этой - нет, Лариска всё время так хотела. - Так – это как? – Поинтересовалась Поскакушкина. - Ну, как? Чтобы связанную… - Чтобы связанную что? - Что-что? Чтобы отдрючил! Как товарищ майор выражается… - А ты, Хайрулин, стрелки на меня не переводи! Это не я связанную Павлову дрючил! - А чё я перевожу – как было, так и говорю! - Кроме секса вы с ней что-то делали? Со связанной? – Спросила Поскакушкина. - Да, ничего не делал! - Щекотали? – Улыбнулась Поскакушкина. - Щекотал! А чё - нельзя? - Можно, Яша. Щекотать можно. – Разрешил майор. - И всё? – Спросила Поскакушкина. - Всё. Дальше уже секс чисто. – Сказал Хайрулин. – Хотя её секс по-моему не так заводил, как… связывание и всякие там предварительные ласки, типа щекотки. Не знаю я, что ей не нравилось. Может, нашла кого другого. - Руку во время разговора с Павловой повредили? – Спросила Поскакушкина, по-прежнему улыбаясь. - Чего? - Ссадины у вас на руках. Как после драки. - А… Не… Это уже после. Когда я один остался. Врезал по дереву, с расстройства. - Что делали потом? - Ничего. В общагу пошёл. - Когда вы говорили с Павловой? - Часов в восемь. - А в общежитие вернулись около часа ночи? - Ну, да. Поскакушкина подняла брови. - То есть, после разговора с Павловой, вы в течение пяти часов гуляли один и молотили кулаками по деревьям? - Да. А чё – нельзя? - Можно, Яша. По деревьям – можно. – Сказал Малдин, смахивая скупую слезу. - Есть предположения – к кому она могла от вас уйти? – Спросила Поскакушкина. - Чё? Предположения? Не… Да мало ли к кому! Она ж не докладывала, кто у неё на примете. Может, эта знает – тусовалась с ней всё?.. - Дина Хабарова? - Не, не Динка. С Динкой они так – соседки по комнате. У неё подруга была. По клубам тусили и всё такое… - Всё такое – это вы про что? – Спросила Поскакушкина. - Ну, не знаю! Просто выразился так. - Лариса употребляла наркотики? - Может, и употребляла. Вообще, это в её духе. Со мной-то - нет! Я же спортсмен, у нас с этим строго. Это вот у той подруги спросить, как же её… - Хайрулин задумался. - Она академ что-ли взяла… Не видно её последнее время… Имя такое идиотское, что не запомнишь… Как у Горбачёва жену звали? - Раиса Михайловна. – Подсказал Малдин. - Вот как-то похоже… - Раина? Поплавская?! – Поскакушкина чуть не вскочила. - Во-во-во! – Обрадовался Хайрулин. – Она самая! Главная оторва на факультете! Только пропала куда-то, может, домой уехала… Поскакушкина взглянула на Малдина, давая понять, что вопросов у неё больше нет. - Вот что, Яша. – Сказал Малдин. – Пока мы тебя освобождаем под подписку о невыезде. Вздумаешь драпать – сразу начинай сушить сухари. Если ты нам сейчас правду рассказал – мы разберёмся. А если нет – тем более. Читайте в следующей главе:  цитата: Ещё пять минут этой пытки – и я солью всю Сеть!

 Отправлено: 26.01.17 05:37. Заголовок: Глава 8. Королева иприта.

Глава 8. Королева иприта.

ОРТ-4. Дева/Удивительный коврик с ножками. Ненормативная лексика.

цитата:

Увеличилось содержание в атмосфере радиоактивных изотопов инертных газов, окиси углерода и кислорода, температура колебалась в пределах семидесяти пяти - ста градусов. Братья Стругацкие. Страна багровых туч.

Скрытый текст

Ботанический сад бывшего факультета генетики и селекции. 21 мая. Лещенко, шатаясь, волок меня на плече. От этих покачиваний меня клонило в сон и только крики Квакухина: «Куда прёшь?! Вон куда надо!» - не давали мне впасть в дрёму. Так продолжалось, пока мой дромадер не притомился. Он встал и уныло констатировал: - Всё. Сейчас уроню. - Лещенко! Не смей ронять ценный приз! – Завопил Квакухин. – Осталось совсем немного! Соберись! - Уроню. – Упрямо заявил Лещенко. – И будь, что будет. - Ладно. – Пробормотал Квакухин. - Стой пока… Только не роняй! Девчонки! - Чё надо, б*я? – Откликнулся визгливый голос. - Вы что там делаете? - А чё, сука, сам не видишь? Я коктейли бодяжу, а Гадюкина с Космосом пробуют. Они у меня, б*ядь, подопытные. А вы, сука, чё - тоже хотите? - Нет! Спасибо. Мы лучше потом. Когда ты с составом определишься. А то в прошлый раз Лещенко твоё экспериментальное пойло попробовал и чуть не умер. - Так чешите отсюда нах! - Обязательно! А можно мы у вас суперприз оставим? Постережёте? - Оставляйте, чё хотите. А стеречь я ни х*ра не буду! Нашли, б*ядь, сторожиху! - Ну, и ладно. Лещенко! Тащи её туда и там роняй! Понял? - Ладно. – Вздохнул Лещенко и шатаясь, поволок меня – надеюсь – в правильном направлении. - Осторожненько… - Командовал Квакухин. – Вот так… Меня усадили на землю, оперев спиной о какую-то поверхность. Ковёр послушно согнулся под углом 90 градусов. - Это чё, б*я, у вас за кавказская пленница? – Взвизгнул голос над моим ухом. Это была Полина Кох, с химфака. На других факультетах эту матершинницу погнали бы уже с первого курса, а на химфаке преподы её как-то терпели. Говорили, что она химик от Бога и в лаборатории просто Сатана. Вполне возможно. Отечественному ВПК одарёныши нужны. ОМП разрабатывать с таким характером – в самый раз. Ради мирного неба над головой и не такое вытерпишь. - Она не кавказская. – Поправил Квакухин будущую королеву иприта. – С филфака, кажется. - А! Если с филфака – ей там, сука, самое место! Дармоеды, б*ядь! Какие они, всё-таки, ограниченные люди - эти естествоиспытатели… Я думаю, они нам, гуманитариям, просто завидуют. Должно быть, ужасно обидно сознавать, что информационное оружие давно превзошло по эффективности весь естественно-научный арсенал. И при распиле военного бюджета самые вкусняшки достаются лингвистам, а физики-ядерщики, не говоря про несчастных химиков, дерутся под столом за объедки. - Ну, что - мы пойдём? – Угодливо промямлил Квакухин. - А вы, б*я, ещё здесь? На х*й! На х*й п*здуйте! - Ой, а чьи это такие хорошенькие ножки! – Раздался ещё один женский голос, который можно было бы счесть приятным, если бы он не исходил от существа, пьянющего в хлам. Это была Лена Дюкина, которую все называли просто - Гадюкина. Быть пьянющей в хлам было для неё естественным состоянием, а не выперли её до сих пор, потому что преподы – тоже люди. И некоторые из них повадились припадать к этому источнику незатейливых удовольствий. Дюкина была довольно мила и ещё не успела как следует истаскаться. – Космуська! Иди – посмотри! Космосом звали старого, спившегося пса, с давних пор обретавшегося при факультете химии. Люди обычно всё-таки что-то выбирают – «кому-то мил портвейн, кому милей трава» – как справедливо указывал классик. Космос сидел на всём. В этом отношении он вполне соответствовал своему необычному для пса имени. На всех факультетах регулярно заключались пари – доживёт ли Космос до конца семестра, что казалось крайне сомнительным, учитывая радикализм проводившихся над ним экспериментов и эзотерическую углублённость трипов, в которые Космос ежедневно отправлялся по воле своих вероломных покровителей. Гринписа на них нет! Но скептики неизменно оказывались посрамлены и по окончании очередных каникул, химиков снова встречал радостный лай жаждущей опохмела псины. В мои ноги ткнулся мокрый и холодный нос, живо свидетельствующий о непобедимом здоровье своего владельца. - Интересно – кто там внутри? Юноша или девушка? – Продолжала интересоваться Дюкина, тот тут, то там, легонько трогая мои ноги. - А ты чё, сука, не слышала? Это какая-то б*ядь с филфака. – Сообщила мадмуазель Кох, громыхая стеклотарой. - Правда? Это они так сказали? - Нет, б*я, я сама придумала. - А может, они ошибаются? Откуда им знать? - Гадюкина! Ну, что ты, в п*зду, за идиотка такая? Они же её туда заматывали! - Ты думаешь?! А вдруг они этот коврик с ножками просто поймали где-нибудь? Идут, а им навстречу – коврик. Они его – хвать – и сюда притащили, чтобы всем показать, какие удивительные коврики бывают в наше время. А кто там внутри – они и не догадываются… Ах, какие миловидные маленькие ножки! Вот захочешь мимо пройти – не получится, обязательно остановишься и пощекочешь! Ногти Дюкина отточила на совесть. Когда эти дьявольские орудия пробежались по моим подошвам, я вдрогнула всем телом и заёрзала, стараясь убрать ноги подальше от источника беспокойства. Но, когда вы завернуты в ковёр – особо не поёрзаешь. - Гадюкина. Ты к чему всю эту х*йню несёшь, а? Ну, разверни – посмотри. Только и так всё видно. Ноги мелкие, ногти в разные цвета накрашены – типичная филологическая проб*ядь. - Ну и что, что накрашены! – Горячо возразила Дюкина, не переставая атаковать мои бедные ножки. – В наше время юноши тоже ногти красят. Унисекс! Может, это такой миниатюрный, изнеженный молодой человек – с опрятно подстриженными локонами, длинными пушистыми ресницами и чувствительным сердцем! Ой! Смотри – он пальчики поджимает! Какая прелесть! Нет-нет-нет! Так нечестно! Сейчас мы их разожмём… И пощекочем эти пухленькие подушечки… Я не могла больше это выносить, не фыркая и не скуля от невыносимой щекотки. - Ой! Полина! Ты слышишь? Он смеётся! Как мило… Дюкина терпеливо нащупывала на моих ногах особо чувствительные точки и наиболее эффективные способы воздействия на них. Я уже хохотала в голос и выгибалась вместе с ковром. - А может, ты и права. – Согласилась Кох. – Филолог-п*дрило. Очень похоже. И верещит как свинья. П*дарчина отъявленный! - Почему сразу п*дарчина?! – Обиделась Дюкина, ни на секунду не оставляя в покое моих ног. – Если мальчик немножко похож на девушку, это не значит, что девушки ему не нравятся! Наоборот! Это качки всякие – вот, кто геи почти поголовно. Закроются от девушек в спортзале и творят Содом. Можно к ним даже и не стучаться. Не пустят. - Качки-то? – Откликнулась Кох. – П*дары все как один. Это ты, Дюкина, верно подметила. Видать, долго ты к ним, сука, стучалась. Если даже до тебя дошло. Дюкина вздохнула и принялась царапать мои подошвы с удвоенной энергией. Я совсем запыхалась в своём ковре, вертясь и хохоча как сумасшедшая. Поджимать пальчики на ногах я уже не могла – они против моей воли, словно нарочно, выгибались так, чтобы Дюкиной было удобней меня щекотать. - Давай-давай! – Подзуживала Дюкину Полина. – Щекочи защекана! Будет знать, как от женщин скрываться! Природа сотворила мужика, чтобы женщине было с кем посовокупляться. А тот, кто уклоняется от этой почётной обязанности – трус и дезертир! - Полина яростно загрохотала своими кастрюлями. Чёртова Дюкина истязала мои ноги словно дипломированная мастерица щекотки с опытом работы в службе безопасности Хезболлы. Разоблачившая не одну резидентку Моссада. Я была близка к тому, чтобы признаться во всём – и на кого работаю, и какое у меня задание, и как я поддерживаю связь с Центром. Ещё пять минут этой пытки – и я солью всю Сеть. Всё разболтаю! Всех выдам! К счастью для Моссада, Дюкина ничего у меня и не выпытывала. Просто мучила в своё удовольствие. Из любви к искусству. - Знаешь, Полин, я всегда мечтала, чтобы в моих руках оказался симпатичный юноша, и я могла делать с ним всё, что захочу. Например, если бы кто-то влюбился в меня так, что был бы согласен на любые сексуальные эскперименты, которые придут мне в голову! Обычно-то всё бывает наоборот… - Дюкина вздохнула. Её пальцы стремительно бегали под сводами моих стоп. Я верещала в ковёр. - Пить надо меньше. – Буркнула Кох. - Ты ничего не понимаешь! Пьянка здесь ни причём! Просто я такая влюбчивая. А когда я влюблена, то готова ради любимого человека на всё, что угодно! Понимаешь? - А чё тут, б*ядь, непонятного? На тебя только поглядишь – и любому ежу сразу всё понятно. Тебя, Дюкина, на конкурс надо отправить. «Новый ё*ырь эвридэй». Ты там первое место займёшь. - А что я могу поделать?! Сердцу не прикажешь… Моя натура переменчива как ртуть! Пальцы Дюкиной забрались под ковёр и щекотали меня под коленками. - Это тебе повезло. – Сказала Кох. – Ртутью раньше сифилис лечили. Зае*атая в п*зду х*етень! Жалко только – ядовитая. - Полина… Зачем ты так грубо со мной говоришь?! Я тебя что – обидела? - Дюкина, если ты меня, сука, обидишь, то быстро это поймёшь. Потому что тебе будет ох*енно больно. А это я тебя так – жизни бесплатно учу – от не х*й делать и большой любви. - Правда? Ты меня любишь? – Дюкина так обрадовалась этим добрым словам, что даже щекотать меня перестала, позволив немного отдышаться. – Это так… приятно и неожиданно! А ты меня просто, как подругу, любишь или как-нибудь ещё? - Ты, б*ядь, про что вообще п*здишь, сучка? Интересуешься, не хочу ли я вые*ать тебя этим бананом? - Почему бананом?! – Обиделась Дюкина. - Потому что мне твоя гонорея в п*зду не спёрлась, вот почему! На некоторое время воцарилась тишина. - Дюкина… Сучка драная… - Обратилась к подруге Кох. - Ты зачем е*альник руками закрыла? Плачешь, да? Поплачь, полегчает. А лучше – выпей-ка вот это! - Фи… Ты что – чеснок туда натёрла? – Откликнулась всхлипывающая Дюкина. - Дура! Это не чеснок. - А что же тогда? - Лучше тебе не знать. Пей, сука! - Ой! А на вкус ничего! Вкусненькая шняшка… Вот только запах… Полина! Смотри! Даже Космос шарахается! - Мда… Ладно… - Признала Кох. - Запашок мы сейчас залакируем вот этой х*етенькой… - А что это такое? – Спросила повеселевшая Дюкина. - Не важно. – Сказала Кох. – В малых дозах несмертельно… - Это хорошо! – Обрадовалась Дюкина. – Нам с Космосом умирать нельзя! На ком ты тогда будешь всё испытывать? - Найду, на ком… - Пробормотала Кох. – Вот! Готово! Читайте в следующей главе:  цитата: Что может быть общего у крутых девчонок и ботаников? Только порнография!

 Отправлено: 26.01.17 10:03. Заголовок: trickster Слушай, ну..

trickster Слушай, ну мат тут просто шикарен! Со вкусом написан, с душой, так сказать))) Шарм всей главе придает необыкновенный!

И кстати, когда я читаю про Лещенко, представляется тот самый Лещенко)) Очень забавно получается.

 Отправлено: 26.01.17 23:32. Заголовок: Рад, что понравилось..

Рад, что понравилось! Тем более - админу))) У меня были некие опасения... Видимо, система символического "запикивания" себя оправдала.

Я уже писал, что линия Ани Лисичкиной основана на "Алисе в Стране Чудес". Это эпизод в доме Герцогини (Дюкина) с сердитой кухаркой (Полина Кох) - отсюда нецензурная лексика. Конечно, я старался, чтобы мат был колоритным и "художественным" - это лучший способ оправдать его использование.

Лещенко и Квакухин тоже из дома Герцогини:

цитата:

Вдруг из лесу выбежал ливрейный лакей и забарабанил в дверь. (Что это лакей, она решила по ливрее; если же судить по его внешности, это был просто лещ). Ему открыл другой ливрейный лакей с круглой физиономией и выпученными глазами, очень похожий на лягушонка.

Отжиги лягушонка легли в основу обкуренных диалогов из 6-й главы.

 Отправлено: 27.01.17 00:25. Заголовок: trickster пишет: Рад..

trickster пишет:

цитата:

Рад, что понравилось! Тем более - админу)))

Ну, я пока еще в здравом уме, умею литературный ход отличить от реальности))) Стоило ли беспокоиться?)

 Отправлено: 02.02.17 23:21. Заголовок: Мне пришло в голову ..

Мне пришло в голову попробовать другой режим публикации. Вместо одной главы в неделю, выкладывать сразу по несколько глав, с перерывом в несколько недель. На первый взгляд - полный идиотизм, но что-то в этом есть)) Давайте попробуем в качестве эксперимента... Пишите - нравится ли вам такой вариант? Или лучше выкладывать как раньше?

 Отправлено: 02.02.17 23:24. Заголовок: Глава 9. Арт-хаус.

Глава 9. Арт-хаус.

ОРТ-1. Лучшая в мировой литературе сцена окрашивания ногтей на ногах.

цитата:

И замуж её медлили брать, потому что была рыжая, а рыжих в Арканаре не жаловали. Братья Стругацкие. Трудно быть Богом.

Скрытый текст

Мотель "Лесная сказка". 25 апреля. Отвергнув гостеприимство ведомственного общежития МВД, ожидаемо оказавшегося гнусным притоном, населённым никогда не трезвеющими командировочными и другими насекомыми, Малдин и Поскакушкина сняли симпатичный домик с двумя спальнями в университетском мотеле с оригинальным названием «Лесная сказка». Было ясно, что изрядную часть работы им предстояло делать здесь, в университетском городке. И до полицейского управления отсюда было всего 15 минут езды. Кроме того, мотель понравился Поскакушкиной, а Малдину было всё равно. Принявшая душ и переодетая в мохнатый розовый халатик, Поскакушкина свернулась в уютный комочек на краю огромного дивана в гостиной. Чтобы не коситься на этот комочек слишком явно, сидящий на другом конце дивана Малдин тщательно изучал надписи на своей банке пива. - И какие у тебя впечатления? – Поинтересовалась Поскакушкина. - Впечатления такие, что с одной стороны – у нас отличный подозреваемый с убедительным мотивом и извращёнными наклонностями. – Ответил Малдин, не отрывая глаз от банки. - А с другой? – Спросила Поскакушкина. - А с другой – чутьё подсказывает, что паренёк говорит правду. Туповат он, чтобы так складно врать. - Малдин, в тебе случайно не извращенская солидарность проснулась? - Отчасти. – Признал Малдин. – Поскольку знаю, что сами по себе извращённые наклонности не обязательно – преступные. - Верно. – Сказала Поскакушкина. – Но, если считать, что Хайрулин не врёт, то Павлова сама имела подобные наклонности, а значит – вполне могла найти приключений на свою голову и без Хайрулина. Кроме того, вахтёр в общежитии подтвердила, что Хайрулин пришёл в час ночи и до утра не выходил. Если это он связал Павлову и что-то с ней сделал – кстати, совершенно непонятно, что – выходит, она почти всю ночь бегала по парку голая, со связанными руками. Почему её обнаружили только под утро? Здесь что-то не сходится. - И какие выводы? – Спросил Малдин, поворачиваясь к Поскакушкиной. Она была так прелестна, что он сразу об этом пожалел. - Надо заняться Поплавской. То, что они с Павловой подруги – на мой взгляд, самое важное из того, что мы сегодня выяснили. Университетский Городок. Вторник, 26 апреля. Общежитие филологического факультета оказалось трёхэтажным зданием из жёлтого кирпича. Малдин и Поскакушкина поднялись на третий этаж и прошли по коридору до комнаты 312. Малдин постучал. - Открыто. Заходите. – Послышался девичий голос из комнаты. - Добрый вечер. Федеральная служба специальных расследований. Вы – Аня Лисичкина? – Сказал Малдин, входя. - Да. – Невысокая, хорошенькая как рыжий чертёнок, одетая в смешную майку с индейским орнаментом и обрезанные чуть выше колен джинсы, Лисичкина сидела на кровати и трудолюбиво накрашивала ногти на ногах. – А что вы расследуете? – Спросила она, не отрываясь от своего занятия. - Случай с вашей бывшей соседкой, Раиной Поплавской. – Сказала Поскакушкина. – Вы куда-то собираетесь? - Нет. – Удивилась Лисичкина, поднимая глаза. - А для чего украшаетесь? – Улыбнулся Малдин. - Просто. Для хорошего настроения. – Лисичкина убрала кисточку в розовый флакончик, поставила его на тумбочку, где выстроилось ещё с полдюжины таких же флакончиков разных цветов, немного подумала, выбрала изумрудный и принялась за следующий ноготок. – А что с ней случилось? – Спросила она, не поднимая глаз от своего рукоделия. - Вы не знаете? – Удивилась Поскакушкина. - Ну, она вроде заболела. И вся комната мне одной досталась. – Сказала Лисичкина. - В больницу к ней не ездили? – Спросила Поскакушкина. - Не-а. – Сказала Лисичкина. - То есть вы не подруги. Просто соседки. - Угу… - Промычала Лисичкина, слегка прикусывая губу для лучшего сосредоточения. - Не возражаете, если мы присядем? – Спросил Малдин. - Только не на кровать! – Испугалась Лисичкина. – Вы шатать её будете. Вон под столом табуретки. - Спасибо. – Малдин поставил две табуретки против кровати и они с Поскакушкиной сели. - Если я верно поняла – вы прожили вместе почти два года. – Сказала Поскакушкина. – Но так и не подружились. Почему? - А мы обе рыжие. – Лисичкина поставила флакончик на тумбочку и задумалась, очевидно, выбирая следующий. - И что? – Спросила Поскакушкина. Лисичкина удивлённо обернулась. - Все рыжие – стервы. – Сообщила она как о факте, совершенно очевидном. – Удивительно, как мы ещё друг друга не поубивали. – Лисичкина взяла перламутровый флакончик и занялась очередным ноготком. – Вы там скажите – если будут кого-нибудь ко мне подселять, то чтобы брюнетку. - Почему брюнетку? – Улыбнулся Малдин. - Они манипуляциям легче поддаются. – Ответила Лисичкина. - Ладно. Скажем. – Малдин невольно залюбовался на прелестное дитя. - Не знаете, с кем Поплавская могла поддерживать дружеские отношения? – Спросила Поскакушкина. – Может быть, у неё есть парень? Лисичкина подняла глаза к потолку и ненадолго задумалась. - С Лариской. Павловой. С юридического. А из наших – с Орловым и Гусевым. Парня вроде не было. – Сказала она, прежде чем вернуться к раскрашиванию ногтя. - То есть, Орлов и Гусев – просто друзья? – Спросил Малдин. – Романтических отношений ни с кем из них у неё не было? - Откуда я знаю? – Лисичкина пожала плечами. – Дружба романтическим отношениям не помеха. - Орлов и Гусев – что они за люди? – Спросил Малдин. - Ботаники. – Сказала Лисичкина, выбирая следущий флакончик. - Интересно. – Сказал Малдин. – У меня создалось впечатление, что Поплавская – так сказать, «крутая девчонка»… - Правильно. – Подтвердила Лисичкина. – Круче только я. Малдин улыбнулся. - Как-то не вписывается в этот образ дружба с ботаниками… - Да все удивлялись. О чём они там всё шушукаются? – Лисичкина устроилась поудобнее и продолжила сосредоточенно красить ноготок на безымянном пальце маленькой ножки. – Что может быть общего у крутых девчонок и ботаников? Только порнография! - Порнография? – Удивилась Поскакушкина. – В каком смысле? - В таком смысле, что ко мне они ещё на первом курсе подкатывали. – Лисичкина закрыла флакончик, поставила на тумбочку и придирчиво оглядела свой маленький разноцветный отряд лаков для ногтей. – Предлагали сняться у них в фильме. – Выбрав бирюзовый и принявшись за ноготок на мизинце, она продолжила. – Они, конечно, клялись, что это будет высокий арт-хаус, но я всё равно отказалась. Так и сказала им – мне всё равно, высокий или средний, а в порнухе сниматься не буду. - А к другим девушкам они не подходили? – Поинтересовалась Поскакушкина. - А куда им было деваться? Я же отказалась. Мне даже попадался как-то их фильм. –Лисичкина подула на ногти. – И вот что я скажу! Детский сад это, а никакой не арт-хаус. Девчонки топлесс лижутся минут пятнадцать и всё. А они это ещё и продавать пытались! Смех, да и только. Хорошо, что я тогда не согласилась. Если уж в порно сниматься – так, чтобы всё по-взрослому. Чтобы краснеть не пришлось. Лисичкина вытянула ножку в сторону Малдина, расставила пальчики и придирчиво уставилась на свои художества. - А где они продавали свою… продукцию? – Спросила Поскакушкина, покосившись на Малдина, который, не скрывая удовольствия, таращился на рыжую стервочку. - Ну… На каком-то сайте. Не помню. – Лисичкина вертелась на кровати, принимая разные позы, чтобы изучить расписные ноготки с разных ракурсов. – Помню только – у них ники были смешные. Блэксвон и Редгрифин. Чем меньше мозга, тем больше пафоса. Даже логотип себе нарисовали. Чёрный лебедь, сплетённый с красным грифоном в что-то вроде символа инь-ян. Ерунда какая-то! Последнее утверждение Лисичкина адресовала самой себе. Она взяла флакон с жидкостью для снятия лака, вооружилась ваткой и принялась тщательно счищать с таким вдохновением нанесённый лак. Очевидно, выбор тонов был признан неудачным. - Назвались бы уж сразу – Голубая Голубятня. – Вздохнула она. – Хотя студия у них как-то так и называлась… - Не вспомните, как? – Спросила Поскакушкина. - М-м-м-м… Что-то там с перьями… Физер, физерс… А, Физеред Рэйс! Пернатая раса. - Как вы думаете – они всё ещё этим занимаются? – Спросила Поскакушкина. - Вряд ли. – Лисичкина взглянула на ватку, бросила её и отщипнула новый кусочек. – Они всё-таки не совсем идиоты. Сняли пару роликов, ничего с этого не поимели и забросили. Как почти все, кто порнухой занимался. - А вы откуда знаете? – Спросил Малдин. – Тоже занимались? - Нет! Что вы! – Возмутилась Лисичкина. – Конечно, не занималась! Баловалась… В себя не брала, как Клинтон выражается. Читайте в следующей главе:  цитата: Нам, талантам, надо, сука, друг за друга держаться!

 Отправлено: 02.02.17 23:28. Заголовок: Глава 10. Девушка и Космос.

Глава 10. Девушка и Космос.

ОРТ-4. Животное-наркоман/Дева. Ненормативная лексика.

цитата:

Слизни-амебы один за другим проползли мимо них, не обращая на них никакого внимания. Их оказалось всего двенадцать, и последнего, двенадцатого, Нава, не удержавшись, пнула пяткой. Слизень проворно поджал зад и задвигался скачками. Нава пришла в восторг и кинулась было догнать и пнуть еще разок, но Кандид поймал ее за одежду. Братья Стругацкие. Улитка на склоне.

Скрытый текст

Ботанический сад. 21 мая. - Уммм… Вот теперь всё хорошо! – Сообщила Дюкина. – Космос! Где твоё блюдечко? Хотя не важно. Обойдёмся без блюдечка… Я тихо отдыхала от перенесённых мучений и не сразу поняла, что происходит. Что это льётся на мои ноги? - Космос! Попробуй, какая вкусняшка! – Позвала Дюкина. Шершавый язык Космоса коснулся моих щедро политых экспериментальным пойлом ступней. Я вздрогнула. Нет! Милый пёсик! Не надо слизывать эту гадость! Она страшно вредная! К сожалению, у животного создалось на этот счёт совершенно иное впечатление. Продукция фрёкен Кох явно пришлась ему по вкусу. Горячий язык весело забегал по моим стопам, с ходу бросив меня в щекотливую истерику. - По-моему, твой п*дарчино сейчас того… обоссытся… - Сказала Кох. Наблюдательна, как всегда… - Во-первых, не п*дарчино, а милый, может быть, совсем чуть-чуть бисексуальный мальчик. - Возразила Дюкина. – А во-вторых – почему сразу обоссытся? Может, он, наоборот – обкончается? Если бы меня завернули в ковёр и напустили Космуську на мои ноги, я бы точно обкончалась! - А я в этом, сука, даже не сомневаюсь. Тебя, Дюкина, в гроб закрыть, в землю зарыть – ты и то обкончаешься. Предвкушая, как тебя некрофилы откопают и вые*ут. - Не веришь? Ну, и зря! – Сказала Дюкина. – Налей, кстати, ещё… - Почему не верю? Верю! Ты, Дюкина, в плане нимфомании – как я в плане химии, природный талант и самородок. За это я тебя и люблю. Нам, талантам, надо, сука, друг за друга держаться! На! Пей, Дюкина, за нашу дружбу боевую! - Ах! Умеешь ты, Полин, вдохновить! У меня прямо слёзы на глазах выступили! Космусик! А это тебе! Я в это время тоже заливалась слезами – только от смеха, поскольку Космос с особым тщанием слизывал с моих ног последние остатки лакомства. Дюкина щедро поделилась с ним новой порцией, от души полив ей мои извивающиеся ступни. Псина с энтузиазмом принялась за добавку под мои взвизгивания и захлёбывающийся смех. - Был у меня один бойфренд, на эзотерике помешанный. – Продолжила Дюкина. – Он верил, что если женщина голыми ногами трогает его живот, то он через это подключается к планетарной энергии и получает Великую Силу. - Да ты что? Дюкина? Надеюсь, ты этому Е*анько сразу всё объяснила? Какой маршруткой до диспансера п*здовать? Вижу, что не сразу… - Конечно, не сразу! Я – девушка широких взглядов и разносторонних интересов. И вообще, он – очень интересный мужчина. Высокий, черноволосый, красивый как не знаю кто! И страшно умный. Он даже книгу обо всём этом пишет. «Путь к истине» называется. Он мне отрывки оттуда читал. - И за что он там п*здит? – Поинтересовалась Кох. - Про это вот про всё. Как правильно отбирать женщин и прикладывать их ноги к животу. - Ох*ительная мудрость! Он тебя хоть ебал? Или только как компресс использовал? Дюкина вздохнула. - Из-за этого нам в конце концов пришлось расстаться. – Грустно сказала она. – Но поначалу мне и этого хватало! Я раза по два, по три за сеанс кончала! А ведь он с моими ногами ничего не делал, только к животу приложит и сидит, прихода ждёт. Если бы он мне их облизывал или щекотал, я бы от удовольствия умерла! - Да уж, Дюкина. Чучело ты невъе*енное. Но не грусти. Как-нибудь я над тобой это проверну. Свяжу голую, натру вишнёвым ликёром и закрою на выходные с Космосом. Обкончаешься на всю жизнь. - Полина… Вот ведь выдумщица! Я уже возбудилась… А можно без Космоса? Просто натри меня вишнёвым ликёром. Мне хватит, чтобы обкончаться! Я колотилась в ковре и захлёбывалась от смеха. Космос, методически двигаясь снизу вверх, как раз добрался до пальцев. - Без Космоса смысла нет. - Сказала Кох. - Только бухло зря изведу. - Полин, да мне без разницы, чем ты будешь меня натирать… Если жалко ликёра, меня и "Букет Молдавии" устроит. Ради тебя я вытерплю! - Ты-то вытерпишь, а Космос? О Космосе ты подумала? - Полина… - Кокетничала Дюкина. - Зачем нам Космос? Я и без Космоса к любым экспериментам готова… - Без Космоса, Дюкина, эксперименты будут радикальными. Без Космоса я тебя в лучшем случае вьетнамской звёздочкой натру. Смысла тоже мало, но хоть весело будет. Есть и другие варианты, более интересные с точки зрения биохимии, но после них тебя придётся долго лечить. А пересадка кожи в наше время – ох*енно дорогое удовольствие. Жаль. - Нет! Полина! Звёздочкой не надо! Я с детства её ненавижу! - Вот и хорошо! Оргазм ядрёней будет! - Думаешь? Хм… Знаешь, Полина… Был у меня бойфренд… страшный любитель ролевых игр… тоже связывать любил… и экспериментировать. Только он с юридического. У них другие эксперименты. Я у него подследственная была… И вот - как-только я начинаю кричать: "Признаюсь! Признаюсь!" - он, представляешь, затыкает мне рот, направляет лампу прямо в глаза и говорит: "Не хотим, значит, по-хорошему…" - И как заорёт: "В молчанку играем?!" Когда он в первый раз так сделал - я кончила, как ни разу в жизни! Но потом надоело. Каждый раз одно и тоже - "Кто тебя завербовал? Где тротил?" Он сейчас с одной девушкой с медицинского встречается, Олечкой Кац. Маленькая такая, тихая, а глаза огромные, чёрные - не глаза, а кризис на Ближнем Востоке! Предложение ей сделал недавно. Нашёл свою половинку. Я так за него рада! Всё-таки пока ещё лучшим своим оргазмом ему обязана. Наверное, надо будет попробовать со звёздочкой… Вдруг и вправду ещё круче будет! Как полезно иногда побыть завёрнутой в ковёр. Столько всего узнаёшь! Я конечно слышала, что Кац выходит за какого-то нудного хрена, а там оказывается вон какие страсти! Только вот Космос… Хотя и Космос вроде нализался… Жизнь-то налаживается. - Ой! Наш пёсик скучает! - Ахнула Дюкина, словно прочитав мои мысли. - Сейчас мы ему ещё нальём! Не-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!! - Интересная у тебя жизнь, Дюкина. Насыщенная. - Вздохнула Кох. - А у меня - одна в п*зду лаборатория. - Полиночка! Так ведь одно другому не мешает! Только клювиком щёлкать не надо! У вас там лаборант есть, ужасно интересный. Замани его к себе в комнату. Наври, что тебе нужна его помощь в научной работе. Против мужчин это безотказно работает - когда даёшь понять, какие они умные и сильные. Они как кролики загипнотизированные становятся. Можно, что хочешь с ними делать. А после того, как ты поэкспериментируешь с ним в постели - он вообще как зомби станет. Мигом забудет, что ты не особо смахиваешь на Николь Кидман. Ты для него самая красивая будешь. - Эх, Дюкина. Дура ты. Но всё равно - приятно иногда послушать твою тупую болтовню. На какие-то секунды начинаешь верить, что жизнь - не такая пое*ень, как на самом деле. Ладно. Бери эти бутылки и пошли. Наши там, небось, от трезвости уже на сосны лезут. Эй! А я?! Не оставляйте меня в лапах этого зверя! Космос, не скрывая удовольствия, по третьему разу вылизывал мои ноги. Я сходила с ума от дикой щекотки. Осознав, что нахожусь во власти животного-наркомана, я забилась с удвоенной силой. Ковёр со мной внутри сполз на землю, выпрямился и катался туда-сюда, а Космос неотступно преследовал мои соблазнительно торчащие из рулона ноги. Я совсем потеряла голову и вертелась без всякого плана, но, видимо, в какой-то момент совершенно случайно покатилась туда, куда следовало. Ковёрные оковы, в которых я томилась уже минут сорок, стали слабеть, и я поняла, что нужно просто катиться в ту же сторону, пока не размотаюсь. Ещё немного – и я была на свободе! Пот лил с меня как водопады с висячих садов Семирамиды. Первым делом я дала пинка этой гнусной твари – будет знать, как издеваться над беззащитными девушками! Космос отлетел в сторону, печально вздохнул и молча удалился восвоясии. Я огляделась и чуть не рухнула. Я была на автобусной остановке. Во-всяком случае, это сооружение было очень на неё похоже. Только стояло оно посреди парка, в доброй сотне метров от ближайшей транспортной магистрали. Должно быть, сумасшедшие химики украли её и притащили сюда, чтобы устроить свой экспериментальный бар на природе. Повсюду вокруг стояли бутылки, мензурки и разные малопонятные приспособления, более уместные в лаборатории. А может – это генетики в незапамятные времена возвели в своём саду автобусную остановку с неизвестными, но наверняка зловещими целями? Я не долго терялась в догадках. Какая разница? Будем считать, что это скульптурно-ландшафтная композиция в стиле поп-арт. «Приехали» называется. Осторожно выглянув наружу, я заметила вдалеке, на тропинке, две удаляющиеся фигурки – маленькой толстушки Кох и высокой, моделеобразной Дюкиной. Скатертью дорожка. Я была совершенно не расположена оставаться в этом химическом дурдоме с элементами евгенического борделя. Осталось выбрать подходящий путь отступления. Возвращаться дорогой, которой я сюда приехала, мимо палатки, мне показалось опрометчивым. Лещенко и Квакухина легко могло переклинить в обратную сторону - вернуться и стеречь. Правда, другого ковра у них нет, но, увидев меня «внутри этого всего», они запросто могут измыслить что-нибудь похуже. Например, посадить меня в мешок. Ну уж, нет. Встречаться с этой клинической парочкой второй раз я не намерена. Во всяком случае - пока не протрезвеют. Если они вообще трезвеют когда-нибудь. Мысль лезть через забор тоже мне не понравилась. Я лингвистка, а не гимнастка. Оставалось пробираться через бывший корпус факультета генетики. Одна его сторона была обращена к некогда ботаническому, а ныне – полоумнохимическому саду, другая – к остальной части парка. Кому досталось это здание после ликвидации злополучного факультета и как использовалось, если использовалось вообще – я не представляла, но надеялась, что какие-нибудь не до конца закрытые входы и выходы там найдутся. Слава Богу – это пока ещё Россия, страна открытых дверей и распахнутых люков. Надежда на русский авось, как всегда, не обманула. Первая же дверца, которую я обнаружила, двигаясь вдоль стены корпуса, отворилась предо мной с благодушным скрипом. Я отважно устремилась в глубь факультетских коридоров в поисках выхода на ту сторону. Коридоры извивались, ветвились, разбегались, взлетали и ныряли на лестницы, словом – вели себя, как цепочки молекул в спирали ДНК. Генетики – они такие. Всё у них не запросто. Читайте в следующей главе:  цитата: Чтобы по сценарию так визжать, ВГИК надо закончить.

 Отправлено: 02.02.17 23:31. Заголовок: Глава 11. Пленница сатанистов.

Глава 11. Пленница сатанистов.

ОРТ-1. Пиджинс фром Хелл представляет.

цитата:

А какое болото! Как это всё изумительно сделано - коричневая жижа с громадными белыми цветами, и блестящая скользкая шкура чья-то в тине... И крики джунглей... Братья Стругацкие. Стажёры.

Скрытый текст

Неведомское полицейское управление. 26 апреля. - Ну, как там наши Алов и Наумов? – Малдин вошёл в кабинет, где за компьютером трудилась Поскакушкина. – Есть результаты? - Да. Можно сказать и так. – Ответила она, не отрываясь от монитора. – Присаживайся. Тут в двух словах не перескажешь. - Ну, судя по бесстрастному взгляду, у нас сенсация. – Потёр руки Малдин, садясь в кресло и пододвигаясь к коллеге. - Начну с начала. – Сказала Поскакушкина. – Из трудов студии «Физеред Рэйс Продакшнс» в сети уцелела пара 10-минутных роликов двухлетней давности. Действительно детский сад. Безобидная студенческая клубничка. Девушки в масках, но, по-моему, Поплавской среди них нет. - А мальчики в чём? – Поинтересовался Малдин. - Никаких мальчиков. Чистая псевдолесбоэротика. - Тоже хорошо. – Одобрил Малдин. - Кому как. – Улыбнулась Поскакушкина. – К твоему счастью, на этом я не остановилась. Стала искать по никнеймам. Так вот, оба наших пернатых друга всплыли в связи с деятельностью другой студии, возникшей в конце прошлого года. - Ага! – Сказал Малдин. – Орлята учатся летать! - Вот именно. Кстати, Лисичкина угадала. Они теперь и вправду голубятня. Только не голубая. Пиджинс Фром Хелл, Голуби Ада. - А! Так это рассказ такой. – Вспомнил Малдин. – Говарда, кажется. - Который Лавкрафт? - Нет. Который Роберт. Однофамилец. - Ну-ну. Я думаю, тебе лучше самому взглянуть на то, что снимают наши голубки. Боюсь, тебе понравится. - Что? Неужели Алов и Наумов додумались связывать студенток? – Обрадовался Малдин. - Не только поэтому. – Вздохнула Поскакушкина. – Ты сейчас примешься прыгать до потолка и кричать «Я же говорил – это секта». Но я с этим не согласна. Более-менее стереотипное порно с уклоном в готику. - Белее-менее… Поскакушкина! Ты с каких пор в порнухе разбираешься? - Профессиональный интерес. – Бесстрастно парировала Поскакушкина. - Ну, давай уже. Не томи! - Всего три фильма, минут по 30-40… - Подожди! Ты их что – купила? - Малдин! Ты в своём уме? Любое платное видео появляется в свободном доступе сразу после первой покупки. - Да?! – Обрадовался Малдин. - Надо будет учесть! А где оно появляется? - На торрентах, например. - Так мы же их позакрывали! - Малдин. Ты меня удивляешь. На каждую закрывашку всегда найдётся десять открывашек. - А зачем тогда вся эта комедия? «Сайт закрыт по решению…» - Комедия для народа. У нас всё для народа. - Слушай… А где эти открывашки брать? - Потом объясню. – Вздохнула Поскакушкина. – Есть и третья причина для радости. Главная. Смотри. На мониторе возникла тёмная лестница. По ней в сторону камеры поднимались две фигуры в чёрных балахонах, с большими горящими чёрными свечами в руках. Когда фигуры приблизились, камера, подёргиваясь, развернулась следом за ними. Фигуры вступили в тёмный проём, ведущий в какое-то помещение, оператор двинулся следом. Из-за темноты размеры помещения было сложно оценить, но, похоже, оно было большим. Судя по звукам шагов, пол покрывала вода. Словно спеша подтвердить эту догадку, камера уткнулась в пол и заскользила над ним, демонстрируя кафельную плитку с каким-то античным орнаментом, покрытую тонким слоем воды и живописно разбросанным хламом – монетками, карандашами, старыми игрушками… - Пытаются цитировать Тарковского. – Бесстрастно прокомментировала Поскакушкина. - Да видно уж – одарённые ребята. – Сказал Малдин. Камера поднялась и, всё так же подёргиваясь, устремилась вперёд, обгоняя фигуры со свечами. Впереди показался освещённый участок. Камера приблизилась. Множество горящих чёрных свечей окружало помост в форме креста, судя по всему, сооружённый из нескольких составленных столов, покрытый красной материей. На помосте была распята обнажённая девушка. Её руки и ноги были привязаны цепями к скобам на краях помоста. Девушка была очень хороша собой – высокая, стройная, с прекрасными формами. Чистая белая кожа и роскошные рыжие волосы выгодно оттеняли друг друга. Заметив приближение своих пленителей, девушка подняла голову и уставилась в камеру с выражением неописуемого ужаса. - Знакомься, Малдин! – Сказала Поскакушкина. – Поплавская Раина Ивановна. Полицейское управление. Среда, 27 апреля. - Не знаю, чего вы от меня хотите. Я к этому не имею никакого отношения. – Ярко-рыжий, веснушчатый паренёк вертелся на стуле, его руки каждую минуту совершали множество хаотичных движений, глаза бегали по окружающим предметам, ни на чём не задерживаясь. «Не паренёк, а огонёк.» - Подумал Малдин. – «Интересно, он всегда такой или только, когда врёт?» - Хотите, чтобы мы обратились к экспертам? – Спросил он. – Чтобы по ай-пи вас пробили? Орлов завертелся ещё сильнее и принялся кусать губы. - Компьютер ваш и коллеги вашего мы уже изъяли. – Продолжил майор. – Пока сами там роемся. Но если нам помощь экспертов потребуется… Сами понимаете. В узком дружеском кругу мы эту проблему уже не уладим. Да вы не волнуйтесь. Наша служба производителями порнографии не занимается. А такие неудачники, как вы с Гусевым, вообще никому не нужны. Если, конечно, сами не напросятся. - Почему неудачники? – Обиделся рыжий. - Запомни, Орлов. – Сказал Малдин. – Когда захочешь настоящей, большой славы – найди кого-нибудь по-несовершеннолетней и поимей перед включенной камерой. Сразу заинтересуешь множество серьёзных людей. А пока ты связанных студенток вибратором щекочешь – никто на тебя время тратить не будет. Работай спокойно. Так, что? Хочешь славы? - Н-не очень. – Орлов проглотил слюну. - Молодец. Я сразу понял, что ты умный парень. Но есть и другой способ оказаться в топе у соседей по нарам. Я тебе о нём уже говорил. Это злостное нежелание сотрудничать со следствием. В этом случае и связанные студентки прокатят. Что думаешь об этом? - Ладно. – Орлов пошмыгал носом. – Буду сотрудничать. - Вот и хорошо. Нас, собственно говоря, интересует ваша звезда экрана. Раина Поплавская. Ты, конечно, знаешь – беда с ней приключилась. С ума сошла. Когда вовлекли девушку в съёмки порнографических фильмов? - Мы не вовлекали. Она сама. - Ну, да. Конечно. И когда она к вам вовлеклась? - Зимой. Где-то в январе. - Ясно. Что можешь сообщить о причинах её заболевания? - Н-н-ничего. - То есть, это не вы её до психдиспансера довели? - Нет. Не мы. Мы ничего такого с ней не делали. - Ага. Значит, воском раскалённым вы её не поливали? Ну, помнишь это место… – Малдин взглянул в свои записи. – В художественном фильме «Пленница сатанистов». Где она так визжит, что уши в трубочку сворачиваются. Я правильно тебя понял? Что вы её в чисто художественных целях пытали по-всякому, а с ума она сама сошла, по личным обстоятельствам, без какой-либо помощи с вашей стороны? - Да, нет, товарищ майор! Это кинематографический приём такой! Там на самом деле расстояние гораздо больше, чем кажется – воск остыть успевает. А визжит она по сценарию… Вы мне не верите? - Нет. Не верю. – Сказал Малдин. – Чтобы по сценарию так визжать, ВГИК надо закончить. - А Рая вообще очень талантливая! Особенно в плане визга. У нас все фильмы только на ней и держатся! Что вы! Мы бы никогда! Мы, когда тот эпизод снимали, Верк… в смысле Гусев, один раз нечаянно поднёс свечку слишком близко, и воск прямо горячий на неё капнул. Она совсем по-другому завизжала! Там мат на всю студию стоял! Съёмки отложить пришлось. Она вообще сниматься отказалась. Мы с Гусевым на коленях прощения просили, цветы ей дарили, на специальную премию скинулись. Еле-еле уговорили. И больше таких случаев у нас не было! Она же не могла из-за одной капли воска с ума сойти? Там ожёг-то пустяковый был. Так, покраснело немножко. Я сразу за кремом кинулся, а Гусев дул всё время. Через два дня всё прошло… - А может, она угрызениями совести терзалась? – Предположил Малдин. – Стыда не вынесла? - Что вы! – Рассмеялся Орлов. – Райка? Какой там стыд! Она вообще без тормозов девчонка! В смысле – раскрепощённая. Внутренне свободная. - Снаружи все внутренне свободные. – Сказал Малдин. – А внутри сплошной шариат. Внутренняя паранжа – как одна моя коллега говорит. - Не... Нет у Раи никакой паранжи. У неё сплошной внутренний пандемониум. - Это что? – Спросил Малдин. - Собрание демонов. - Понятно. Спали с ней? - Нет. Что вы? У нас чисто творческие отношения. - А откуда знаете, что у неё пандемоний внутри? - Ну… Мне так кажется. - Понятно. А Гусев спал? - Не знаю. Может, и спал. Вы у него спросите. - Ясно. Кстати, о Верке, второй вашей кинозвезде. Напомните, как её фамилия? - М-м-мышкина. - Что можете о ней рассказать? - Ну… Умная… Симпатичная по-своему. Одевается так, чтобы внимание привлекать. - Это как? - По-готскому. - Понятно. Что ещё? - Вообще, Вера – яркая девушка. Личность. Могла бы многого добиться. Только лицо светить не хотела. Поэтому, играла, в основном, роли второго плана. - Справедливо. – Признал Малдин. – Всё остальное, значит, светить не отказывалась? - Всё остальное – нет. Не отказывалась. Да вы, наверное, сами видели. Как она балахон сбрасывает и в одном капюшоне остаётся. Коронный номер у неё. - Какие у неё отношения с Поплавской? - Нормальные. - Не завидовала ей? Для такой девушки быть на втором плане, наверное, не очень приятно? - Так, а что? Захотела бы – тоже бы на первом была. Вообще, у Веры с самооценкой проблем нет. В смысле – завышенная она у неё по самое не могу. - Снаружи она у всех по самое не могу, а внутри – сплошные драмы. – Пробормотал Малдин, заполняя протокол. – Ладно. Всё пока. Распишись здесь. Из города не выезжать - поймаем и жизнь сломаем. А творчество ваше мне понравилось. С огоньком работаете. Молодцы! Читайте в следующей главе:  цитата: Изучение своих ножек всегда поднимало мне настроение.

 Отправлено: 02.02.17 23:33. Заголовок: Глава 12. Корпус генетики.

Глава 12. Корпус генетики.

ОРТ-1. Дева считает пальчики.

цитата:

Прежде всего оба директора имели паспорта, дипломы, пропуска и другие необходимые документы. Самые же сложные дубли не могли иметь никаких удостоверений личности. При виде казённой печати на своей фотографии они приходили в ярость и немедленно рвали документы в клочки. Братья Стругацкие. Понедельник начинается в субботу.

Скрытый текст

Корпус бывшего факультета генетики. 21 мая. Мимо проплывали двери заброшенных аудиторий и лабораторий – закрытые и открытые, с табличками и без. Я терпеливо, словно Ариадна, наматывала на свой клубочек генетический лабиринт. Всюду царили тишина и запустение, не хватало только Минотавра или каких-нибудь привидений. Типун мне на мозги. Стоило подумать о привидениях, как сразу послышался какой-то шёпот. - Лещенко! Не спи! Они где-то здесь… - Я и не сплю. А кто – они? - Клоны… Я чувствую - они рядом… Плодятся и размножаются… Ещё немного – и будет поздно! Их станет слишком много… - Квакухин! Мне страшно! - Не бойся, Лещенко! Я сам боюсь. Но если их не остановить сейчас… То уже никто, никогда их не остановит. Они захватят весь мир! Мы должны действовать быстро! Пойми, Лещенко, Планета возложила на нас эту священную миссию. Мы должны очистить её от внегалактической нечисти! Бери этот стул. Я возьму швабру. На нашей стороне – фактор внезапности! Я на цыпочках проскользнула мимо аудитории, где готовилась к боевым действиям парочка безумцев. Надо срочно выбираться отсюда! - Квакухин! А если они нас клонируют? Как мы узнаем, что мы – это мы, а не они? - Я об этом не подумал… Запомни пароль – «буря и натиск». Отзыв – «хлеба и зрелищ». По ним мы друг друга узнаем. - А как? - Как только увидишь меня, кричи: «буря и натиск»! - Буря и натиск!!! - Тише, придурок… А я отвечу: «хлеба и зрелищ». А если это будет клон, он скажет что-нибудь другое, например: «Эй, Лещенко! Это же я – Квакухин!» Так ты поймёшь, что я – это не я… - Кошмар! И что мне тогда делать? - Как что? Бей стулом по башке! - Понятно. - А если я встречу тебя и ты не скажешь пароль, я прикончу тебе своей шваброй. - Мама… А как я узнаю пароль? - Лещенко. Я только что тебе его сказал. - Да? Я чё-то не помню… - Буря и натиск. - А-а-а! Точно! - Отзыв помнишь? - Нет. - Хлеба и зрелищ. Запомнил? - Вроде, да. А почему – зрелищ? Хлеба-то - понятно. - Ты не придирайся, а запоминай! Давай, Лещенко! Вперёд! Я за тобой! Дебилы понеслись по коридору, дико вопя в две глотки: - Урааааааааааааааааааааааа!!! Кил зем ооооооооооооооооооооол!!! Я бежала, торкаясь во все двери, но, как назло, все были заперты. Русский авось, как обычно, перестал работать в самый неподходящий момент. Убийцы клонов были уже близко - за ближайшим поворотом коридора, когда одна из дверей, наконец, подалась. Я закрыла её за собой, сбежала по лесенке и притаилась у её подножья. Уффф… Кажется, мимо пробежали. Я огляделась. * * * Сначала подвал показался мне огромным. Заставленный старой мебелью, заваленный мусором, тускло освещённый несколькими ещё неперегоревшими лампами, он тянулся и тянулся во все стороны. Но, по мере того, как я исследовала помещение в поисках выхода, я поняла, что моя темница не так уж велика. А это была, увы, темница. Возвращаться наверх, где носились, уничтожая всё живое, Лещенко и Квакухин, я не собиралась. А другого выхода отсюда я не нашла. Здесь были какие-то двери – собственно, их было довольно много, но все они оказались заперты. Сквозь единственное зарешётчатое окошко, в которое я выглянула, вскарабкавшись на лежащий на боку шкаф, виднелся покинутый мной сад, по которому – где-то вдалеке – бегали обдолбанные химики. Похоже, им было весело. Оттуда доносилась музыка и пьяные вопли. Наверное, зря я туда не пошла. От звуков далёкого праздника мне стало так обидно и одиноко, что я чуть не расплакалась. К тому же здесь было холодно… Чтобы не стоять босиком на каменном полу, я взобралась на какой-то стол, вытянула ноги и сунула руки в карманы шорт, чтобы хоть немного согреться. В кармане лежали таблетки. Хм... Ну, а что мне здесь ещё делать? Почему бы не устроить собственный маленький праздник? Первая таблетка на меня вообще никак не подействовала... От ещё одной - вреда точно не будет. Может, перестану так мёрзнуть? Я вытащила таблеточку, полюбовалась на неё, катая в ладошке, поймала губами и отправила под язык. Запить её мне было нечем. Куда подевалась сумочка с минералкой и массой других полезных вещиц, я могла только догадываться. Наверное, валяется в той палатке. Если кто-нибудь ещё не присвоил. Печалька! Впрочем, таблетка оказалась вполне приятной на вкус и быстро растворилась во рту. Я ещё раз оглядела подвал. Теперь он показался мне совсем маленьким. И чем дальше я его рассматривала, тем меньше он становился. На меня накатила клаустрофобия. Ещё немного - и моя тюрьма станет размером с гроб. В котором я похоронена заживо! От этих мыслей меня зазнобило, словно могильный холод сковывал меня Чтобы отвлечься, я перевела взгляд на ноги. Изучение своих ножек всегда поднимало мне настроение. Они такие длинные… Пожалуй, даже слишком! Я пошевелила пальцами. Они были так далеко, что я не была уверена, что смогу их сосчитать. Один… Два… Ничего не видно… Кажется, они стали ещё дальше… Кстати! А сколько их должно быть? Вроде бы – семь… Ну, да! Священное число! Надо проверить. Я напрягла зрение и приступила к подсчётам. Дойдя до восемнадцати, я сбилась и начала заново. Нет. Так ничего не выйдет. Надо как-то подобраться к ним ближе… Но как? Подойти нельзя. Чтобы куда-то дойти, нужны ноги, а я как раз к ним и собралась. Значит, нужно ехать. А на чём? На колесах! Я выхватила из кармана последнюю таблетку и быстро-быстро слопала, а то ещё начну сомневаться – и всё. Так и останусь сидеть и на собственные ноги издалека таращиться. Уффф… Кажется, ноги вернулись на место… Вот они – совсем рядом. Можно протянуть руку и потрогать. Что я с удовольствием и сделала. И пальчики все на месте. Вот они. Восемь на левой ноге и шесть на правой. Милые пальчики! Я так по вам соскучилась! Я огляделась. Подвал снова стал большим, даже огромным. Что за странности происходят с моей головой? То маленькое всё, то большое. Ноги – то длинные, то короткие. И толстые какие-то… С чего бы это? Может, я съела что-нибудь? Ах! Апельсиновый сок, который я пила утром! Он был какой-то странный. Наверное, всё из-за него! И мысли всё время куда-то разбегаются. Надо их на чём-то сосредоточить. На чём-то серьёзном. Важном! Я сложила руки на коленях и представила важного и красивого Льва Кимовича. - Лисичкина! Просклоняй мне слово "поцелуй". И не забудь про дополнительные падежи! - Именинный - поцелуй. - Начала я. - Родильный - поцелуя... Давательный... Поцелую... Обвинительный - поцелуй... Растворительный - целуемся! Предположный - в поцелуе... Облокотив - зацелую... Волокотив - о, целуй! Локомотив - целуй меня всю! Портретив - исцелую! Я вздохнула и постаралась успокоиться. Что-то я запуталась в этих поцелуях... Я словно услышала голос Льва Кимыча, говорящий: - Садись, Мартынова. Двойка. Ой! Так значит, я Мартынова? А совсем не Лисичкина! Тогда понятно, почему у меня такая каша в голове. Оля Мартынова - всем известная идиотка. Учится как придётся и спит со всеми подряд. Значит, вот я кто. Просто мне снился прекрасный сон, что я Анечка Лисичкина - умница и красавица. А теперь настало тяжкое похмельное пробуждение. Я опять намешала пива с шампанским. Я всегда так делаю. Почему? Потому что идиотка - вот почему. Господи! Я же со всем курсом переспала! А Махмудов и Мамедов с юридического меня даже, как они всем рассказывают, "дыва сразу трахалы". Интересно - как это? Как жаль, что я ничего не помню. Наверное, пьяная была, как обычно. Какая всё-таки досада! Единственное, из-за чего стоило становиться Мартыновой - узнать подробности её отношений с Махмудовым и Мамедовым. И вот такой облом! * * * Я, наверное, задремала. Меня разбудили чьи-то шаги. Открыв глаза, я увидела, как подвальное помещение целеустремлённо пересекает Алхимик. - Эй! - Закричала я. Но этот обдолбыш даже не оглянулся и быстро скрылся за одной из дверей. Я бросилась следом. Дверь была открыта! Я, наконец, выбралась из этого подвала! Читайте в следующей главе:  цитата: Героиня, которую вот-вот изрубят на куски, хохочет как сумасшедшая, потому что ей щекотно!